Помните Кимури из племени укамба? Гордого африканского охотника, который долго держался со мной холодно и неприступно. И все же мы стали с ним друзьями. Но в тот вечер, о котором я хочу рассказать, мне в голову не приходило, что он настолько мне доверяет.
— Расскажи мне что-нибудь о жизни вашего племени, — попросил я, когда мы сидели с ним вдвоем у костра.
Кимури, разговорчивый до этого, сразу замолчал. Мне была видна только половина его лица, на котором отражался красноватый свет костра, и мне показалось, что оно снова стало холодным и непроницаемым, как это было раньше.
— У нас в Европе тоже есть свои обычаи. Хочешь, я расскажу тебе о них?
— Не хочу, — тихо ответил Кимури.
— Почему?
Мне было интересно, что он ответит. Но Кимури молчал, глубоко о чем-то задумавшись.
— Скажи мне, Кимури, каким ты представляешь себе наш мир? Что ты о нем думаешь?
— Много молодых женщин, много денег, много домов, много автомашин, — Кимури улыбнулся, без зависти и восхищения.
В эту минуту завидовал ему я.
Человек никогда не достигнет того, чего ему хочется, потому что, как только он чего-то достигает, ему сразу же хочется или большего или другого. Кимури не знал этого чувства. Он был полностью удовлетворен и у него не было своего вымечтанного мира.
— Мзи…
— Что, Кимури?
— Я расскажу тебе…
Внутренние дела племени — это святая святых для его членов. Тот, кто не жил в Африке или вдали от цивилизации, не сможет до конца понять всей торжественности той минуты, когда Кимури решился мне рассказать.
— Спрашивай, Мзи.
Прошло немало времени, пока мне удалось ему растолковать, что я подразумеваю под словом «супружество». Для Кимури все было просто, ясно и естественно, поэтому наш разговор был не из легких.
— Сколько у вас мужчина может иметь жен? — спросил я.
— Столько, сколько хочет, если у него есть… — и Кимури совсем по-европейски сделал двумя пальцами жест, обозначающий — если есть деньги. Одна жена в племени укамба стоит двенадцать коров, тридцать коз, а иногда и пятьсот шиллингов — в зависимости от достоинств избранницы. Первую жену своему сыну должны купить родители, вторую жену покупает он сам, а третью оплачивают пополам родители и сын.
— Кимури, а если родители не захотят заплатить?
Опять прошло немало времени, пока я ему объяснил слово «скупость». Все же с некоторыми нашими «цивилизованными» понятиями здесь приходится трудновато.
