— Ты че орешь? — раздается у меня над ухом чей-то голос.
— А? Что?
— Ты кричала во сне! — кто-то обиженно толкает меня в бок. Темка.
— Прости, маленький. — Я вытерла пот со лба.
Господи, привидится же такое. К чему бы это? Надо бы спросить у Ольки, она мастер по интерпретации (или, как она говорит, по интертрепации) снов. Времени на разговоры не было, поэтому я позвонила Соловейке с мобильника.
— К дождю, — заверила меня Олька, пока я бежала к остановке, прижимая мобильник к самому уху. — А может, ты что-то не то съела?
— Ага. Или выпила. — Я разозлилась, потому что в глубине души ждала какого-нибудь умного и глубокого объяснения.
— Вы сегодня подаете заявление? — уточнила она.
— Посмотрим. Вдруг он не придет?
— А ты? Ты точно придешь?
— А с чего мне не приходить?
— Ну не знаю. Вдруг ты решишь, что это вещий сон, и отменишь свадьбу? — ерничала Соловейка.
— Не дождетесь. Свадьбу я не отменю, даже если меня и в самом деле переедет автобус.
— Ну-ну, — легко согласилась Ольга.
Весь день я просидела как на иголках. Мне все казалось, что должно случиться что-то ужасное. Не может, ну не может такой кошмар присниться просто так. Однако ничего так и не произошло. Никто не попытался захватить наш банк. Никто не приставил к моему виску пистолет с требованием открыть самый главный, самый большой сейф. Никто не взорвал бомбу около нашего здания. Никто даже не споткнулся на нашем достаточно скользком крыльце из-за слякоти, вызванной неожиданным снегопадом, который с воскресенья так и не прекращался.
— Ты готова? — несколько взволнованно спросил Миша, увидев меня в коридоре ЗАГСа. Он уже был там, с очередным букетом. За последнее время он принес столько этих гвоздик, что их хватило бы на все четыре года, что он обо мне не вспоминал.
— Я? А что, надо было что-то готовить? — удивилась я.
— Ну, паспорт не забыла? И свидетельство о рождении. Мы тут заодно оформим отцовство.
— А так можно? — удивилась я.
— Конечно, — широко улыбнулся Михаил. — Помнишь, я тебе обещал, что все исправлю. Вот, сегодня и начнем.
— Окунев кто? — выкрикнула «в никуда» рыхлая дама лет пятидесяти. На ней было такое неприличное количество бижутерии, что мне хотелось тряхнуть ею и послушать, как будет звенеть.
— Я! — подскочил Миша.
— Идите. Мамаша приехала?
— Да. — Он достал из кармана платок в крупную коричневую клетку и вытер пот со лба.
— Давайте свидетельство о рождении, — командовала дама, всем своим видом давая понять, что у нее совершенно нет времени и ей надо срочно бежать куда-то. Например, пить чай. Я сунула ей Темкино свидетельство о рождении.
