Холли легонько хихикнула.
— Нет, конечно.
Я раскрасил текст лиловым и выбрал причудливый шрифт.
— А теперь?
Помотала головой.
— А если бы компьютер сначала задал тебе много вопросов, а потом выдал бы это? Тогда была бы правда?
Мне показалось, что я победил, но худенькие плечики снова напряглись.
— Ты сказал «проблема».
— Да. Придется немного поменять планы.
— Я еду обратно к маме, — сообщила Холли ноутбуку. — Так?
— Да, солнышко. Прости меня, пожалуйста. Я приеду за тобой, как только освобожусь.
— Работа, да?
Меня скрутило всепоглощающее чувство вины — такого не добилась бы и Оливия.
— Нет, — ответил я, откинувшись, чтобы видеть лицо Холли. — Работа ни при чем. Пусть катится колбаской, правда?
Я заслужил слабую улыбку.
— Знаешь тетю Джеки? У нее большая проблема, и она хочет, чтобы я прямо сейчас этим занялся.
— А можно мне с тобой?
И Джеки, и Оливия время от времени подкатывали с намеками, что Холли стоило бы встретиться с папиной семьей. Нет уж, только через мой труп ступит Холли в безумную атмосферу семейства Мэки. А тут еще зловещий чемоданчик…
— В другой раз. Вот я со всем разберусь, и мы позовем тетю Джеки поесть где-нибудь мороженого, ладно? Для поднятия духа?
— Ага, — ответила Холли, устало вздохнув, совсем как Оливия. — Будет здорово… — Она высвободилась из моих объятий и начала запихивать вещи в портфель.
В машине Холли продолжала тихонько беседовать с Кларой — я не расслышал ни слова. На каждом светофоре я смотрел на дочку в зеркало заднего вида и клялся себе, что сделаю ради нее все: разыщу номер телефона Дейли, брошу чертов чемоданчик у них на крыльце и заберу Холли баиньки в свой Дэвид-Линчевский муравейник. Впрочем, я прекрасно понимал, что ничего этого не будет — Фейтфул-плейс и чемоданчик слишком долго ждали моего возвращения, и знакомство с приготовленными для меня сюрпризами займет немало времени.
В прощальном послании, лишенном девичьего мелодраматизма, Рози написала:
«Пожалуйста, не надо на меня сердиться. Конечно, это неприятный сюрприз, но я не нарочно. Я все тщательно обдумала, это мой единственный шанс прожить жизнь так, как я хочу. Очень жаль, если мое решение принесет боль, расстроит и разочарует. Так хотелось бы услышать пожелания удачи в новой жизни в Англии! Впрочем, возможно, я прошу слишком много. Обещаю, что когда-нибудь вернусь. До встречи, с бесконечной любовью, Рози».
Между минутой, когда она оставила записку на полу в номере шестнадцатом — в комнате, где мы впервые поцеловались, — и минутой, когда она собиралась перекинуть чемоданчик через стену и дать стрекача, что-то произошло.
