— Ты прав. — Джулия улыбнулась, пытаясь вложить в свою улыбку больше радости, чем чувствовала.
— Эй, — сказал Алекс, появившись из-за спины Макса. — Нечего прятать невесту. В соответствии с традицией я имею право на поцелуй.
Повернув голову, Макс свирепо посмотрел на него.
— С каких это пор ты стал придерживаться традиций?
— С тех пор, как мне захотелось поцеловать красивую женщину без того, чтобы получить от ее мужа по уху.
Джулию позабавило выражение лица Макса — ему, очевидно, совсем не хотелось ее ни с кем делить. А это уже кое-что! Отступив в сторону от мужа, она улыбнулась Алексу.
— Вот и не будем нарушать традиции.
Такой же высокий и почти такой же красивый как Макс, Алекс сделал шаг вперед, наклонился и быстро поцеловал ее.
Никакая искра не проскочила между ними, просто ощущение тепла и поддержки. Особенно после того, как Алекс шепнул:
— Будь терпеливой. Все образуется.
Но прежде, чем она успела что-то ответить, Макс оттеснил Алекса в сторону.
— Хватит. Одного поцелуя достаточно.
Алекс только рассмеялся, засунув руки в карманы брюк.
— Ладно, ладно, — рассмеялся адвокат. — Будь жадным. А я пойду поищу себе другую девушку. — Он окинул толпу придирчивым взглядом. — К примеру…
Он исчез, прежде чем Джулия смогла увидеть, кого он там заприметил, а потом Макс повернул ее к себе лицом, и она забыла обо всем.
— А я еще не получил поцелуя от новобрачной.
— Разве? — улыбнулась она. — А в конце церемонии?
— Тот поцелуй был для всех. А этот будет для меня.
Его губы прижались к ее губам, и мир закружился вокруг них. Пульс Джулии участился, каждая клеточка ее тела словно озарилась светом. Будет ли так всегда?
Она прижалась к мужу, отдавая ему все, что у нее было, желая, чтобы он почувствовал в этом поцелуе всю правду. Чтобы почувствовал, что она предлагает ему свою любовь. Чтобы он захотел этого.
Макс поднял голову и провел пальцем по ее нижней губе.
— Из тебя получилась замечательная невеста.
— Спасибо.
— Я хочу, чтобы ты знала… — Макс запнулся, захваченный врасплох внезапной атакой нахлынувших чувств. С того момента, когда она ступила на импровизированную дорожку, ведущую к нему, он уже не видел никого, кроме нее. Словно комната вдруг опустела и они остались одни.
Ее глаза были цвета летнего неба. Ее губы изогнулись в мягкой улыбке. Ее руки держали букет бледно-розовых пионов, и босоножки тонкими ремешками обхватывали ее маленькие, изящные ноги. И Макс мог думать только об одном — она моя.
