Его мысли прыгали, когда он шел к ней. Его взгляд не отрывался от лица Джулии, когда он говорил себе, что никогда не отпустит ее. Никогда не даст вернуться к тому, кто воспользовался ею, а затем оставил одну. Она теперь его. Так же как и ребенок.
Чем ближе Макс подходил к ней, тем больше росла в нем эта потребность. Его. Это слово снова и снова отдавалось эхом в его сознании. Джулия Прентис будет его женой. Ее ребенок будет его наследником. И он уничтожит любого, кто попытается помешать ему.
Его тело было напряжено, кровь тяжелыми толчками пульсировала в жилах, мысли одна за другой бежали в его сознании, словно осенние листья, гонимые порывами ветра. Она была слишком близко к нему, чтобы он мог думать о чем-то еще, кроме того, как овладеть ею. Утонуть в ее глазах, потерять себя в ее теле, дать захватить себя восхитительному приливу жара и желания, которое накатывало на него каждый раз, когда он видел ее.
— Я всегда буду защищать тебя и твоего ребенка, — наконец сказал Макс, борясь с потребностью схватить Джулию и прижаться губами к ее губам. — А так как я теперь считаюсь отцом ребенка, то не собираюсь стоять в стороне и смотреть, как ты подвергаешь его опасности.
— Я ни за что не подвергла бы опасности своего ребенка, — сказала девушка, не отводя от него взгляда.
Макс спросил себя: почему, глядя на Джулию, он хочет быть уверенным в ее безопасности и в то же время желает бросить ее на постель и потерять себя в ней? Но любой ответ только еще больше заставил бы его терзаться, и он решил оставить эти попытки.
— А почему бы тебе заодно не дать мне указания и на остальные семь месяцев? — Ее глаза блестели, отражая мягкий свет в комнате. Макс почувствовал, что ему трудно дышать, когда он заглянул в глубокую синеву этих сияющих глаз.
— Наверно, это стоило бы сделать. — Он перевел дыхание. — Послушай, я знаю, что ты не могла бы сознательно причинить вред себе или своему ребенку. Но ты не должна делать то, к чему привыкла, не думая о возможных последствиях.
Минуту они молчали, наполненные чувствами, в которых ни один из них не хотел бы признаться. Медленно текли секунды, и Максу приходилось бороться с желанием ближе притянуть ее к себе, наклонить голову, попробовать вкус ее губ, ощутить под собой ее тело… Наконец Джулия сказала:
— Ты прав.
— Ну, я прямо уж и не надеялся услышать от тебя это снова. — Уголки его губ чуть дрогнули.
Она рассмеялась и, тряхнув головой, предупредила:
— Смотри не привыкни.
