…зверь
К прекраснейшему непривычный, спит
Чутким сном до звезд. Так и мы. […]
Истинным вечным и песням дивным
Сонные души не радовались.
Лишь немногие, бодрствуя, блуждали счастливые
Среди вас, жители городов прекрасных…
Пер. В. Микушевича
Елинек виртуозно обыгрывает гёльдерлиновский мотив «дикости»: она, например, показывает — путем простого сопоставления цитат, — что негры, которых Гегель описывает как дикарей, ничуть не более дики, чем те, кто не в состоянии увидеть во всех человеческих существах Земли, будь то живые, мертвые или немертвые, жителей одного общего Дома. О новом человечестве, которое вспомнит о «небесных отцах», в стихотворении «Штутгарт» сказано: «Повзрослевший и ясноглазый (в отличие от «непроснувшихся». — Т. Б.), стоит перед вами опомнившийся человек».
В пьесе Елинек важную роль играет еще одна гёльдерлиновская тема: тема миссии поэта. Гёльдерлин затрагивал эту тему очень часто, видя в поэте глашатая «светлых сил небес», посредника между богами, или вышним миром, и людьми. В одном маленьком стихотворении, «Обманчиво-святые поэты», он обращает к забывшим о своем долге поэтам такой вопрос: «Если Земля умрет, кто вас поблагодарит?» У Елинек теме «обманчиво-святых поэтов» целиком посвящены первые семь из двадцати трех абзацев, высказывания таких «небожителей» или высказывания о них встречаются и в других частях. Уже это позволяет предположить, что для нее тема ответственности поэта — одна из важнейших. Она характеризует ложных поэтов, выворачивая наизнанку характеристики, которые Гёльдерлин дает поэтам настоящим; получается и смешно и зло, но издевки ее относятся отнюдь не к самому Гёльдерлину, а к тем, кого он так охарактеризовал. Речь идет, главным образом, о «себялюбии» современных поэтов, то есть о том, что они забыли свою посредническую роль и стали «знаками самих себя».
Елинек приводит и некоторые высказывания самого Гёльдерлина, в той или иной мере окрашенные националистическим духом (из «Песни немца», «Смерти за родину» и ряда других стихотворений). Свое отношение к Гёльдерлину — вообще и в связи с этой пьесой — она, как мне кажется, очень ясно сформулировала в интервью с Вальтером Фоглем, корреспондентом газеты «Базлер Цайтунг» (16.6.1990):
«Ритмообразующее здесь — Гёльдерлин. Именно он задает ритм речи, такт; то есть он — мощный метроном, который опять и опять толкает вперед Целое. Немецкий идеализм был бы невозможен без Гёльдерлина, но в то же время Гёльдерлин это течение преодолел — здесь мы, так сказать, сталкиваемся с победой поэзии над философией, потому он и стал для этого текста биением пульса».
