==254
щий центр — великорусское сердце своего тела — и волею русского народа во что бы то ни стало отстоять свое и имперское единство. Но великоросс, утративший сознание своих сил и возможностей, объявивший войну чужеплеменной половине России, рискует погибнуть под ее развалинами. Трудно сказать, что губительнее: национальная mania grandiosa или национальныйMinderwertigkeitscomplex. Против обеих болезней одно лекарство: разумная культура русского национального сознания.
==255
ПРОБЛЕМЫ БУДУЩЕЙ РОССИИ
<Вторая статья>
ПОЛИТИЧЕСКАЯ ПРОБЛЕМА
1. Диктатура
Вся проблематичность конструкции власти в будущей России вытекает из неясности ликвидационных процессов революции. Та сила, которая сыграет наиболее активную роль в свержении коммунистической диктатуры, несомненно, сохранит надолго руководящее значение в судьбах страны. Выйдут ли ликвидаторы из недр самой партии, проведя «спуск на тормозах» и сохранив символику Октября? Закончится ли дело всероссийским погромом большевиков и попутчиков? Вмешаются ли международные силы, а через их голову — в случае войны — белая эмиграция? Все эти различные решения кризиса до известной степени предопределяют различные системы пореволюционной власти, впрочем, не единообразно и не длительно. Партийная диктатура перерождается в личную, установленная для Европы демократическая монархия весьма вероятно переродится в абсолютизм.
За хаосом бури историческая интуиция может прозревать формы, наиболее устойчивые и наиболее соответствующие народному сознанию сегодняшнего дня. Интуиция, конечно, обманывает. В прорехи рвущейся социальной ткани глядится собственная политическая воля, не очищенная от страстей. Это неизбежно. Но горький опыт разбитых иллюзий, но страдания родины требуют самоотречения. Там, где разуму ясен голос необходимости, пред ним склоняется мечта. Для тех, кто не может привести свою совесть в согласие с необходимостью, долг требует отказа от политической борьбы.
Наиболее общей чертой в наших гаданиях о будущем является предпосылка неизбежности диктатуры. Одни желали бы увековечить эту форму, видя в ней последнее слово политической мудрости. Другие стремятся свести ее кminimum’y во времени и функциях. На чем основана эта общая, нередко молчаливая предпосылка?
Было время, когда идея диктатуры вызывалась призра-
==256
ком — или реальностью — анархии. Пока народ праздновал свою «дикую волю», казалось, нужна была железная рука, чтобы ввести в берега его половодье. Но эта рука нашлась не там, где ее ждали. Ленин был злым смирителем народной воли. С тех пор народ показывает такую степень покорности, которая приводит в отчаяние всех друзей порядка. Конечно, анархия еще возможна — в случае насильственной развязки. Но не на ней строятся расчеты диктатуры. Они строятся теперь именно на этой безграничной покорности народа.
