— Оставь, родич, — попросил Пальнатоки. – Давай лучше я отправлю тебя в Уэльс, к Бьерну. Как моему внуку я отдам тебе во владение половину земель.
— Щедрое предложение, но я приплыл не за землями, — упорствовал Вагн.
— Чего тебе еще нужно? – Пальнатоки устал от спора с упертым молодцем.
— Я говорил неоднократно, чего хочу, разве ты не слышал?
— Да уберешься ты отсюда когда-нибудь?! – выйдя из себя, Сигвальди вцепился в каменные перила, едва не отколупнув от них кусок. – Кто с мальчишкой драться будет?
— Хоть бы и ты, — ошарашил хевдинга Вагн. – Я при всех вызываю Сигвальди Харальдссона на поединок. До этого я никого среди вас не оскорблял, а теперь вот оскорбили меня. Бери два корабля и выходи ко мне, докажи, что носишь в груди сердце мужчины, а не суки! Если он побежит с поля боя, принимайте нас сразу, если победит, то видно не судьба.
Сигвальди прямо онемел от злости. Какой-то оголец назвал его бабой перед лицом у родичей и дружины. Он готов был прыгнуть в воду с арки, доплыть до ладьи Вагна и сломать тому шею голыми руками. Пальнатоки положил руку на плечо Сигвальди, меч, который показался уже на половину, скользнул в ножны.
— Погоди, пока не встретитесь с Вагном на море. Чую я, нелегкое дело тебе предстоит. Родич мой не напрасно дерзкие речи говорит и от вызова не отворотится. Слишком много было произнесено оскорбительного, так что тебя я останавливать не возьмусь. Пускай в битве определится правый. Об одном прошу, не убивай Вагна. Тяжело с ним, но течет в нем моя кровь.
— Ладно, поучу уму-разуму, да пусть плывет.
Пальнатоки взошел на башню, откуда предстояло наблюдать за битвой. Вагн изготовился и дожидался появления судов Сигвальди. Из ворот показались две длинные ладьи. Сигвальди посмеивался, предвкушая победу. Его люди хорошо вооружились и настроились на схватку на кораблях противника. Ладьи шли на сближение.
Вдруг Вагн велел воинам скинуть шкуры с коробов. Там, заранее заготовленные, лежали камни для метания, которых хватило бы надолго. Вагновы люди хватали каменья и метали во врагов. Дружинники Сигвальди не успели и щитов поднять, как пятеро упали за борт мертвыми, еще шестеро повалились на палубу. Кто за плечо держался, кто за живот. Иные уж дух испустили. Булыжники сыпались без остановки, воины Сигвальди не могли противостоять, уходили в глубокую защиту. Некоторые умудрялись поднимать отскочившие от мачты или щита камни и бросать их обратно, но это не меняло общей картины. Редкие стрелы тоже попадали в основном в борт либо в воду.
