Сванидзе: Спасибо.
Кургинян: Я хочу обратить Ваше внимание на одно обстоятельствоиз Гегеля и Канта, что любая форма содержательна.
Немцов: Правильно. Да.
Сванидзе: Спасибо. Леонид Михайлович, прошу Вас. Ваш вопрос свидетелю обвинения.
Немцов: А это ко мне, то есть.
Млечин: А можно ли было ожидать, что в советской системе, которая у нас существовала, вообще могут быть приняты разумные, осмысленные решения такого плана?
Немцов: Можно. Потому что…
Млечин: Пример, может быть, приведете?
Немцов: Да. Потому что тот же Горбачев, начавши с Ускорения, как Вы помните, да? перешел потом к таким демократическим мерам трансформации нашего государства. Можно было не спешить за 2,5 месяца принять это решение. Вы знаете, что к тому времени существовал маленький наркологический отдел, меньше 20 человек, в составе института Сербского. Ну, можно ли было, располагая такими вот… научной такой базой, начинать такую грандиозную кампанию в нашей стране?
Млечин: А в Афганистан они войска ввели, вообще не прочитав ни одной бумаги, у них вообще ничего на столе не было. Такая система была.
Немцов: Да. Мы ведь обсуждаем исключительно антиалкогольную кампанию 1985 года.
Млечин: Но в отличие от истории с Афганистаном…
Кургинян: Господин Млечин хочет…
Млечин: …в результате которой погибло 13 тысяч человек…
Кургинян: …чтобы Вы оценили пуштунский фактор.
Немцов: Да.
Млечин: Нет, я хочу сказать, что в отличие от решения по Афганистану, жертвами которого стало 13 тысяч человек только наших солдат, жертвами антиалкогольной кампании, ну, стали, наверное, кустарники или еще что-то, а миллион человек-то осталось живой и даже мы прибавили миллион человек. Если это ошибка — побольше таких ошибок бы в нашей жизни. Спасибо большое.
Сванидзе: Спасибо. Сейчас предоставляю возможность сторонам для краткого заключительного слова.
Прошу Вас сторона защиты, Леонид Михайлович. По итогам слушаний.
Млечин: Эта проблема разваливается как бы на 2 части. На саму идею спасти людей от алкоголя и на то, как это делалось. И мне кажется, что мы разобрались и в том, и в другом. Люди хотели и в самом деле спасти. И самое фантастическое состоит в том, что они действительно спасли людей. И это самое главное. А что касается методов, то мы выяснили, что — да, эта система была неспособна к реализации даже замечательной и благородной идеи. Потому она и рухнула через несколько лет, потому она и развалилась.
Но все-таки, если так, знаете, подводить итог и ставить оценку, если исходить из того, что ценность человеческой жизни, все-таки, — это самое главное, если думать сейчас о том, как скукоживается население России, если думать о том, как важен нам каждый человек, то прибавка в миллион, прибавка в миллион жизней, была огромным плюсом для нашей страны. И если так взвесить, то я бы сказал этим людям спасибо.
