— А как ты собираешься разговаривать со своими пациентами?
— У меня неплохой итальянский, хотя большинство из них говорит по-английски. Они выучили его для туристов.
— В Монтедоро — да. Но ты ведь должна посещать и отдаленные фермы. А там люди говорят только по-сицилийски. Что ты будешь делать?
— Последние три месяца я учила язык.
— Три месяца…
— Я занималась с преподавателем из Сицилии по нескольку часов в день. Она говорит, что я делаю успехи. Если понадобится, я кого-нибудь найму помогать мне.
— А когда выпадет снег?..
— На этот случай у меня припасены сапоги, — похвалилась она. — Я знаю, проблемы есть. Но есть и решения. Почему ты не можешь немножко порадоваться встрече со мной?
— Ты знаешь почему…
— Я скажу тебе, что я знаю, — взорвалась Энджи. — Ты все решил за меня. Теперь я говорю тебе: так не пойдет! Теперь у тебя и правда возникнет проблема с женщиной, которая не желает выполнять твои указания!
Он в раздражении оглядел обшарпанную мебель, старую плиту в кухне,
— Ты собираешься жить с этим? — спросил он.
— Конечно, нет. У меня есть новая кухня, скоро ее доставят сюда. Да, да, все будет высшего класса, по самой фантастической цене. Вроде этого. — Она распахнула дверь в спальню, где стояла роскошная кровать. — При необходимости я вполне могу обойтись без комфорта. Но почему я должна отказываться от него из-за твоего упрямства? Я не стану худшим врачом, если буду спать на мягком. Я тебе больше скажу. Доктор Фортуно мог бы работать лучше, если бы не спал на матрасе, набитом брюквенной ботвой.
— Пожалуйста… signore… dottore…
Монолог Энджи перебила вошедшая с улицы девушка лет шестнадцати. Она застенчиво улыбнулась Бернардо. Он поздоровался с ней, назвав Джинеттой.
— Можешь убрать спальню и сделать постель, — с улыбкой сказала ей Энджи. — В картонных коробках найдешь новое постельное белье. — Когда девушка ушла, Энджи пояснила: — Она будет заниматься домашним хозяйством. Кроме платы, я буду учить ее английскому. Мать-настоятельница нашла ее для меня в монастырской школе. Она старшая сестра той девочки, которой я лечила ногу.
— Да, я знаю эту семью, — коротко бросил он. — Очевидно, ты все предусмотрела и сделала, как хотела. А что думаю об этом я, не в счет.
— Так же, как ты не принимаешь в расчет мои желания. Сейчас, Бернардо, пошла другая игра. По моим правилам.
— И чего ты предполагаешь достигнуть? Что я, в конце концов, сдамся и женюсь на тебе?
При этих словах Энджи окончательно вышла из себя.
