— Мы подъедем прямо туда, — наконец сказал он и закрыл телефон. — Звонил Ренато. На яхте произошел несчастный случай. Хедер чуть не утонула. Он просит, чтобы вы немедленно приехали к ней.
— Конечно!
— Они с Ренато отправились кататься на водных лыжах, — кратко объяснил он по дороге. — Она упала. Когда он вернулся, чтобы найти ее, она уже ушла под воду. Это был ужасный момент. Но похоже, он нашел ее довольно быстро. Он звонил с яхты. Они придут в порт в одно время с нами.
Наконец показался порт Монделло. «Санта Мария» только что пришвартовалась. Энджи на ходу выпрыгнула из машины и ухватилась за протянутую с яхты руку Ренато.
Хедер спала в большой спальне. К своему облегчению, Энджи нашла, что цвет лица у подруги хороший и дыхание нормальное. Она провела рукой по ее волосам. Хедер проснулась и сонно улыбнулась.
— Войны уже начались, — проговорила Энджи. — Ренато послал за мной.
— Надеюсь, это произошло не в самую трудную минуту. — Хедер лукаво улыбнулась.
— Минуты еще впереди. — Энджи поняла, что покраснела. — Я хочу, чтобы ты завтра не вставала и провела день в постели. Мы поедем в Резиденцию, как только тебе станет лучше.
Ренато привез их домой. Энджи сидела в машине с Хедер. Бернардо следовал за ними. Она пыталась все внимание сосредоточить на подруге. Но невольно мысли возвращались в Монтедоро, в другой мир, где парят орлы и свободна душа.
Бернардо и на следующий день остался в Резиденции. Но им почти не удавалось побыть наедине. Энджи считала, что ее долг — быть рядом с подругой. Хедер под влиянием успокоительных таблеток большую часть времени спала. А Энджи оказалась втянутой в семейный кризис.
— Ренато звонил Лоренцо, — рассказал ей Бернардо. — Но тот еще утром покинул свой отель в Стокгольме.
— Но… Не понимаю. Ведь предполагалось, что он там останется до завтра.
— Знаю. Но он ушел из отеля. И никто не знает, куда.
— Он случайно не игрок? Не бывает, что он спускает все? — подозрительно спросила Энджи.
— Что вы имеете в виду?
— Прощальный загул перед свадьбой. Я слышала, что у мужчин-итальянцев такое бывает.
— Что такое вы говорите! — раздраженно воскликнул Бернардо. — Это несправедливо! Даже не знаю, как назвать… упрямство, предрассудки, да фактически это расизм. Вот именно — расизм!
— Но у итальянцев такая репутация, — нелогично возразила она.
— Значит, по-вашему, Лоренцо должен быть склонен к такой жизни? Все англичане так полагают?
— Нет, конечно. Но я не так хорошо знаю Лоренцо, чтобы судить о нем. А вы, как брат, наверно, знаете его.
