Но увы! Жена не выдержала такой бессребрености и примиренности мужа и ушла от него, развелась, вышла замуж за другого. Нелегко такое бескорыстие и бесстрастие к земным благам, другие защищали и защищают их всеми способами.
Помню, как единственный раз мне пришлось быть в Государственной думе на прениях о передаче земель крестьянам. Сам министр Кутлер был за какой-то широкий проект, но его отвергли... И мне припоминается трехчасовая речь южного помещика князя С.М-го: каких только доводов не приводил он в защиту крупного землевладения! И что же? Все было отнято потом...
Да, Федосьины внуки заявили свои права. И не нужно винить их одних: не больше ли виноваты деды и прадеды - крепостники? Потом я расскажу свои впечатления о деревенской жизни, как уже я застал ее. Я сейчас скажу, смирен был мой отец - и честь ему, но даже сама жена его, наша мать, в конце концов удивлялась такому его терпению: никогда не роптал. А не всякий на это способен... С силами человеческими нужно бы считаться больше, чем это бывает... Печальная история случилась и с отцом нашим...
Прослужил отец конторщиком у Баратынских около 33 лет подряд, служил честно, непорочно, как говорят, а в результате - лишение места. По рассказу матери от того времени, случилось это так. Умер старый барин Андрей Ильич. Его трое детей получили все в наследство и разделили его. Отцу моему, после такой долголетней службы, естественно было бы получить место управляющего в одном, вновь отделенном имении - в деревне Осиновке, упомянутой выше, в истории Марьи Григорьевны. Но отец был малоспособен к административной власти, как человек мягкой души. Однако, кажется, его прочили на это место. А в разделенном имении он был уже не нужен как конторщик. А тут помешала еще и правда. При разделе имения (не знаю уж кем, не управляющим ли?) брату Илье Андреевичу отведены были худшие места и в полях и лесах, и в займищах, то есть в заливных весною лугах. Конечно, отец знал это. И (не по совету ли энергичной матери?) написал обоим братьям, Михаилу и Илье (сестра Наталия получила Натальевку), в Москву письмо о том, желая добра своему будущему господину. Но братья на него обиделись: будто отец желает их перессорить. А может быть, была и третья причина: брат нашего управляющего, холостяк Петр Андреевич, тоже метил на это место. И вот однажды утром в зимний месяц я проснулся раньше других детей. Мать уже возилась около весело пылающей печи. Я вертелся около нее тоже радостно, ожидая ухода в школу вместе со старшим братом. А в нашем доме была пословица: "Кто рано встает, тому Бог дает". Но на этот раз, по-видимому (а, в сущности, один Он знал, что будет лучше всей семье нашей), случилось иначе.
