—Мы —люди маленькие, —смиренно поведал Василиск. —Нам что скажут… Светлану Антоновну к живым опасно, и Аристарх Маркович тут по-человечески прав! Первая заповедь —не навреди!.. Ну а с вашим Сундуковым, однозначно, разбираться надо. Еще проверим, кто ему больничный дал! Установим, в крайнем случае, нарушение режима -хлесь- хлесь и в дамки! Незаменимых нет, —он облизнулся и подмигнул Гущину. Патологоанатом испугался — Василиск опять перехватывал инициативу.
— Ты погоди, Василий Сергеич, — пробормотал он. — Тут, на самом деле, разобраться надо. Правильно, Сундуков пьет. А как не пить, когда смотрим, можно сказать, непосредственно смерти в лицо! Работа такая. А потом, это… кризис у него… он, это… влюбился человек!
Безысходная страсть! Войти в положение надо —по-мужски! Василиск слабину чуял безошибочно — он твердел и распрямлялся на глазах.
— Мало ли, кто в кого влюбился, — сказал он с уклончивым выражением на лице.
—Ну, так ведь тут вся и штука —в кого! —горячась, воскликнул Гущин. —Он ведь как раз в Светлану Антоновну и влюбился! Василиск широко разинул рот и с восхищением уставился на патанатома.
— Капитально! — только и смог вымолвить он.
Внезапно открывшееся обстоятельство придавало делу восхитительный пикантный аромат. Получалось, бестолковый Сундуков влип в такую историю, что теперь его могла настичь кара куда более высшего порядка, нежели банальное увольнение. Его ждали темницы Аида и молнии Зевеса. Гурман интриги и рыцарь субординации, Василиск понял, что не вправе путаться под ногами у Судьбы. От избытка чувств он похлопал Гущина по плечам, высоко подпрыгнул и радостными зигзагами устремился к административному корпусу.
“И чего это я такое наболтал? —сконфуженно подумал Гущин. -Это ведь черт знает что -хуже Таисии! А все от внезапности —Василиск, он капитально землю роет, след берет как сука, -он вспомнил о Сундукове и сердито дернул себя за бороду. -Но Леха совсем сдал! Который день —ни слова теплого и ни грамма даже! А вдруг он, и в самом деле… бес в ребро, а?!”
По кромке кухонного стола бежал таракан. Он был деловит и отвратителен, как чиновник с особыми полномочиями. Убить его Флягин был не в силах. Именно в таких мелочах проверяется характер, с удовлетворением подумал он, и вовсе не надо ходить для этого в разведку.
Отсутствие характера не особенно тяготило Флягина —он знал, что в жизни существуют тысячи вещей куда более важных и приятных, чем характер. Сегодня его беспокоило отсутствие еды.
