схлопотать, но это было трудно, практически невозможно. Поэтому на танцы ходили толпами. Отдельным видом экстремального спорта были также походы на деревенские танцы во время студенческих «картошек». Я, впрочем, от этих развлечений всячески уклонялся, о чем, честно говоря, не очень жалею.
А танцевать – люблю. Это я унаследовал от родителей. Любовь вот унаследовал, а умение – нет. Но ничего. Танцую иногда. Как умею, так и танцую. Так мы все и танцуем. Кто как. Но танцуем все.
О футболе мне говорить легко и необременительно, как всегда бывает легко и необременительно говорить о тех вещах, в которых ты не понимаешь решительно ничего. Впрочем, слегка лукавлю. Совсем ничего не понимать в футболе практически невозможно. Особенно в нашей стране. Особенно человеку моего поколения. Особенно имея старшего брата, который, сколько я помню его и себя, тяжело и мучительно болел за «Спартак», причем болезнь эта время от времени принимала буквальные формы, ибо, когда какой-нибудь очередной Маслаченко пропускал мимо себя этот бессмысленный шарообразный шматок грубой кожи, у брата повышалась температура и он разве что не начинал бредить. Чужая болезнь не могла не заражать. Она и заражала.
Нет, мимо футбола не пройдешь. Когда из летних окон раздается синхронный вопль восторга, а чаще – отчаяния. Когда из радио на кухне доносится незабываемая скороговорка Вадима Синявского: «Внимание, внимание. Наши микрофоны установлены…» Когда ты садишься в такси, а водитель спрашивает в лоб: «Как сыграли?» Где же взять столько отваги, чтобы так же в лоб встречно спросить: «Кто?» Приходится юлить, изворачиваться и мямлить что-то насчет того, что «не знаю, в метро ехал». Какое метро? Куда ехал? Ох, жалкий лепет оправданья.
Уже давно узаконено, что футбол – главный. Главнее всех в этой номинации. Вот как в театре, например, главнее всех – опера, а в литературе, допустим, – роман. В футболе и флаги побольше, и гимн погромче. И вообще…
Но футбол ведь – это уже не вполне вид спорта. Это не вполне игра. Какая уж тут игра, из-за которой ты готов убить и готовы убить тебя. Как бы ни увлекала знатоков и гурманов тонкая драматургия этой потной беготни, понятно же, что главная проблематика футбола располагается не там, не на поле. Она – вне поля, вне стадиона, «вне игры». Футбол – дело национальное, государственное, международное, глобальное, геополитическое. «Эй, вратарь, готовься к бою. Часовым ты поставлен у ворот. Ты представь, что за тобою полоса пограничная идет» – вот его универсальная формула, впервые прозвучавшая в песне Дунаевского из довоенного кинофильма «Вратарь».
