– Командир.
– Ну, так и будь командиром.
Паренек улыбается рыже-красным солнышком:
– Понял! Митяй, унеси к девчонкам в спальню: пусть просушат на калорифере.
Белла Степановна неожиданно подбежала ко мне:
– Коли вы здесь – не поможете?
– С удовольствием.
И я включаюсь в общую работу. Все веселы, говорливы, приветливы. Белла Степановна все видит, все знает, все направляет, всем и вся руководит. Без ее ведения никто и шагу не шагнет. Ее все слушаются, но не покорно, обреченно, под нажимом – что я потом нередко замечал у других воспитателей, – ее дети даже с какой-то восторженной радостью выполняют малейшие ее просьбы; сдавалось мне, что каждый ждет, чтобы она именно его о чем-нибудь попросила.
Наконец, все уложено, связано, подогнано. Воспитанники с шефами-милиционерами унесли рюкзаки в кладовую до утра.
– Не холодно ли будет в такое-то время в тайге? – спрашиваю у Беллы Степановны.
Она как будто вздрогнула от моего вопроса, поправила вечно сползающие очки, но тут же вся замерла и до чрезвычайности внимательно посмотрела на меня. "Экий изнеженный: мороза, бедняжка, боится", – скользом подхватываю в ее взгляде.
– Так ведь спальники и палатки берем, – все всматривается в меня, как в непонятное для себя существо. – А наши свитера видели? Отличные. Ничего, пусть ребятишки закаляются.
– В какие края направляетесь?
– Будем исследовать Кругобайкальскую дорогу. Два года изучали ее историю, а теперь взглянем на историю вживе.
На том мы с ней тогда и расстались. А примерно месяца через полтора гляжу, ее воспитанники снова укладывают рюкзаки.
– Куда же на этот раз? – спросил я у Беллы Степановны.
– В Тофаларию. Двухнедельный поход на оленях. Вы представляете, как это здорово? Моя ребятня обалдевает.
Точно! Вижу: жух, жух – туда-сюда носятся воспитанники, получая продукты и скарб со складов. Командир, отмечаю, уже другой, девочка. И в повадках – словно бы родная дочь Беллы Степановны: так же резко вскидывается всем телом и требует к себе кого-нибудь, так же рубит фразы, такая же худенькая, маленькая, бегучая – слепок с Беллы Степановны, только курносенький, смешной, наивный. Я замечал, они все хотели походить на нее, свою "маму Беллу", как тайком звали ее.
– Что-то часто меняются у вас командиры, – спрашиваю у Беллы Степановны. – Каждый месяц – новый.
– Да! – гордо (но у нее это славно получается: не задиристо и не обидно) заявляет она. – У нас так заведено. Каждый должен попробовать себя и в начальниках, и в подчиненных. И бригадиры меняются постоянно…
