Он еще больше нахмурился.
— Ты не хочешь это обсуждать?
— Нет.
— Хорошо.
Он говорил сдержанно, в упор глядя на нее прищуренными глазами, и она знала, что это плохой знак.
— Ты все еще планируешь ехать в Вермонт?
— Да, на несколько дней. Мне нужно передохнуть.
— Я думал, мы договорились о том, что ты не поедешь.
Черт, подумала она, уйдешь ты наконец?
Шаджи сердито расхаживал по комнате и вдруг схватил тюрбан, о котором она совершенно забыла.
— Что это еще такое?
— Тюрбан.
— Зачем?
— Не знаю. Он не мой. Должно быть, кто-нибудь забыл его здесь. — Она злилась, что ее планы расстраивались. — Брось, Шаджи, несколько дней в Вермонте — это не каникулы. При такой жизни, как у меня, это не назовешь даже отдыхом. Не порти мне все, ладно? Слушай, я не хочу с тобой спорить, и, в любом случае, сейчас неподходящее время для разговоров. Я спешу. Я забыла, что ты должен прийти, и у меня возникли планы.
Вот тебе, подумала она. Шаджи резко повернулся, и его узкие глаза зло сверкнули.
— Ты забыла, что я приду?
Джулиана почти улыбалась — уж ей-то известно, как справиться с ним.
— В последнее время я нервничала; собственно, поэтому мне и нужно отдохнуть.
— Я с трудом выкраиваю время, чтобы выбраться на концерт, а ты забыла, что я приду? Ты неблагодарная маленькая стерва! — Он сложил руки, сдерживая свою ярость и словно моля о чем-то.
Когда Эрик Шаджи Шидзуми шумно выходил из себя, справиться с ним было значительно легче.
— И как я только выносил тебя все эти годы?
— Радуйся, что не женился на мне, — весело сказала Джулиана, пытаясь погасить его гневный порыв.
Шаджи лишь свирепо посмотрел на нее.
Вежливый стук в дверь прервал их разговор, и Шаджи раздраженно зашипел, но тут же приосанился, когда в дверях показалась голова высокого, моложавого, красивого мужчины. Незнакомец сказал:
— Простите…
Джулиана подавила вздох.
— Да, в чем дело?
— Будь полюбезней, — шепотом предупредил ее Шаджи. — Не надо демонстрировать публике, какая ты дрянь.
Она едва удержалась, чтобы не показать ему язык. Его лицо исказила отвратительная гримаса, и, не сказав больше ни слова, он ринулся из комнаты. Ну его к чертям, подумала Джулиана, к чертям, к чертям, ну почему он не оставит меня в покое!
— Извините за вторжение, мисс Фолл, — сказал топтавшийся в дверях мужчина. Он широко улыбнулся, и его улыбка показалась ей неожиданно искренней. — Я — Самюэль Райдер.
Он сделал паузу, явно ожидая, что она узнает это имя. Она не узнала. Однако она заметила его глаза, мечтательные и голубые — глаза ребенка на лице мужчины. Они смотрели странным, как будто молящим о чем-то взглядом, который вдруг взволновал ее, — может, потому что сам он казался таким респектабельным и искушенным. Она автоматически ответила:
