Было пятнадцать часов с минутами.
…После ухода Сондерсена и его людей Барски настоял на том, чтобы они немедленно отправились в институт. Она пообещала Ханске сразу после этого приехать в редакцию. Барски гнал машину как безумный. Ни на какие вопросы Нормы не отвечал. Когда Сасаки передал, что принять их не сможет, Барски попросил Норму надеть защитный костюм.
— Есть опасность радиоактивного заражения? — спросила она.
— Некоторые химикалии, с которыми приходится работать, радиоактивны, — прозвучало в ответ.
Он проводил ее до кабин, где лежала и висела защитная одежда. Названия материала, из которого она сделана, Норма не знала. Раздевшись, она влезла в зеленый костюм с множеством накладных карманов и застежек-«молний». На ноги надела зеленые пластиковые туфли, натянула зеленые же перчатки. На широкой подставке покоилось что-то вроде шлема от водолазного костюма — для защиты головы. Однако Барски сказал Норме через дверцу кабины, что обыкновенной повязки будет достаточно. Она так и сделала: закрепила повязку на лице, а на голову водрузила зеленую шапочку. Затем открыла вторую дверь и, пройдя через шлюз, оказалась в помещении с неоновым светом, уставленном чем-то, отдаленно напоминающим чаны для стирки белья в прачечных. Как объяснил ей позже Барски, через этот шлюз и эту комнату важно пройти на обратном пути из лаборатории. А затем уже она оказалась в коридоре, ведущем в лабораторию номер двенадцать, где ее ждал Барски, тоже весь в зеленом.
И вот они стоят перед маленьким японцем.
Он по-прежнему держал руки в прозрачном кубе и с каждой секундой заметно ожесточался.
— Так что тебе нужно, Ян?
— Отошли своих людей!
— Что-что?
— Повторяю: отошли своих людей!
— Послушай, у нас четко рассчитанная по времени программа. Не можем мы…
— Я тебя очень прошу!
Японец посмотрел на Барски с явным недоумением, затем пожал плечами и привычно улыбнулся. Повернувшись к сотрудникам, громко произнес:
— Мне очень жаль, господа, однако вынужден просить вас оставить лабораторию. Всех. Немедленно!
Послышался недовольный ропот.
— Всего на пятнадцать минут, — сказал Барски. — Пожалуйста!
Люди в зеленом оставили лабораторию. Стало тихо. Только вентиляторы напевали свою песню.
— Слушай! — запальчиво произнес японец. — Сколько работы пойдет насмарку из-за того, что опыты прерваны, тебе все равно, да?
— Я к тебе не с пустяками пришел, — сказал Барски. Подойдя вплотную, он едва ли не шепотом сообщил: — Сегодня ночью в Гамбурге убили человека. Его звали Антонио Кавалетти.
