— Леня, приезжай скорее! — орал в трубку Стас. — Гони ко мне, не теряя ни минуты!
— Уже проспался или принял новую дозу? — поинтересовался Леонид: желания ехать к приятелю у него не было. — Может, отложим встречу на завтра?
— Ты идиот! Какое завтра?! Завтра может и не быть! Приезжай поскорее — это и в твоих интересах!
— Ладно, буду через полчаса, если нигде не застряну. Впрочем, сейчас поздно и «пробок» не должно быть.
— Жду. — И Стас отключился.
Эльвира пристально посмотрела на него.
— Уезжаешь? Бросаешь меня одну с моими фобиями?
Леонид твердо произнес:
— Я не брал на себя никаких обязательств по отношению к тебе: мы встретились-расстались. А то, что переспали, так с кем не бывает… Хотя, скажу честно, — мне было очень хорошо с тобой… Но, как видишь, мне надо спешить к товарищу: у него какие-то проблемы.
— У меня тоже проблемы, но я тебе не товарищ, — выдохнула Эльвира. — Сигареты есть? А то мои закончились и сил нет выйти в магазин.
— Ты забыла — я не курю, и сигарет у меня нет. Я приехал, чтобы увидеть тебя и…
— Вот — увидел. И?
— Спросить: твой муж никогда не упоминал имя Кассандра?
— Упоминал?! Он ею бредил, и, похоже, именно она свела его в могилу.
— Кто она?
— Ты же спешишь! Твой друг в беде, а ты тут слушаешь мои басни, — с иронией произнесла Эльвира.
— Ты права. Завтра приеду к тебе вечером и, возможно, останусь до утра. По крайней мере, так планирую. — Это решение Леонид принял только сейчас.
— Планирую… — с усмешкой сказала Эльвира. — А почему ты не спрашиваешь, хочу ли я этого?
— Спрашиваю: хочешь ли ты, чтобы я завтра у тебя заночевал?
— Отвечаю: да, хочу! Завтра и все последующие дни!
— Так далеко планировать может лишь провидец… или Кассандра, — неожиданно для себя закончил Леонид.
Лицо Эльвиры скривилось, как от лимона, на мгновение ему показалось, что она заплачет, но она справилась с собой.
— Иди… или оставайся.
Леонид поднялся, тяжело вздохнул, всем своим видом показывая, как трудно ему далось это решение, и пошел к двери.
* * *
Приятель Леонида жил на Подоле, в полуподвале, где в советские времена была его мастерская. Квартиру Стас оставил второй жене, Норе, и дочке, а когда напивался, что происходило с ним регулярно, то, под конец изливая душу, всегда твердил одно и то же: сомневался, что Юленька — его дочь, так как ее группа крови и резус не совпадали ни с его, ни с жены показателями. Грозился сделать анализ ДНК, чтобы узнать правду об «этой потаскухе Норе». Леонид его успокаивал как мог, напоминая, что они расстались не из-за того, что Нора гуляла, а из-за того, что он не мог себя перебороть — отказаться от пьянства и случайных связей. Тогда Стас начинал оправдываться, говорил, что выпивка ему необходима как человеку творческому, чтобы можно было отключиться от повседневности и дать взлететь мысли. Что касается муз, то он считал, что их надо регулярно менять, иначе будет полный застой в творчестве. И половой акт его интересовал не сам по себе, а как возможность узнать человека получше, изнутри.
