— Спокойной ночи, — сдержанно ответила Натали.
Она поставила будильник на семь часов и еще какое-то время лежала, представляя рядом с собой Алекса. Тело охватило предательское томление. Мать конечно же права. Я пустая, безмозглая и к тому же распутная — и все же попытаю удачи с Алексом. Если уж я бездарно потратила четыре года на Салливана, то от одного уик-энда с Гринфилдом от меня не убудет. А там, как знать, может, мне и достанется главный приз в жизненной лотерее.
Натали проснулась от неприятного писка будильника. Проскальзывая в ванную, чтобы быстренько принять душ, она услышала доносящиеся с кухни голоса родителей. Голос матери звучал уже мягче, и это вселяло надежду, что за завтраком она не устроит очередную сцену.
Насухо вытершись, Натали надела кружевное белье, белые джинсы и голубой джемпер. Собрала волосы в конский хвост на затылке. От макияжа отказалась полностью. Пусть Гринфилд принимает ее такой, какая она есть. Безо всяких ухищрений. К счастью, в шкафу Натали нашла старый бикини, который запихнула в сумку, застегнула ее и поставила в холле около дверей.
Собрав волю в кулак, Натали вышла на кухню.
— Доброе утро, мама… папочка, — сдержанно поздоровалась она и направилась к шкафчику, где хранились кукурузные хлопья.
— С добрым утром, дорогая, — ответил отец, с улыбкой поднимая глаза от газеты.
— Здравствуй, Натали, — сухо сказала мать. — Хочешь кофе?
— Нет, спасибо, мама. Только хлопья, и я уезжаю. — Натали высыпала в тарелку пригоршню хлопьев и потянулась к холодильнику, чтобы достать молоко.
— Уезжаешь?
— Да. — Она бросила на отца взгляд, молящий о поддержке. — Папа сказал, что хлопоты по отмене свадьбы возьмет на себя. И поскольку я только раздражаю тебя…
— У меня есть все основания возмущаться… — закипела мать.
— Да, да… — торопливо прервала Натали. — Я знаю, мама. Мне очень жаль. В самом деле. Но замуж за Томаса я не выйду. — Она залила хлопья молоком и поставила пакет обратно в холодильник.
— Почему? — наконец-то спросила мать.
Натали посмотрела на нее и поняла, что мать никогда не поймет, если она скажет правду. Ее отношение к неверности Салливана будет иным. Скорее всего она осудит Натали. Может, соврать?
— Я полюбила другого, мама, — тихо сказала Натали. Конечно, она сглупила, но все потому, что просто была не в состоянии и дальше сносить поток обвинений. |
Отец оторвался от газеты, а мать простонала:
— У тебя есть кто-то еще?
Натали пожала плечами и уселась за кухонный стол напротив отца.
