Пусть Гринфилд и самый сексуальный мужчина из всех, кого она встречала, из этого не следует, что он тоже считает ее сексуально привлекательной. Хотя как женщина она явно вызвала у него интерес. Оставалось надеяться, что Гринфилд, столь же четко, как и она, понимал, что Натали не принадлежит к его кругу и они оказались рядом исключительно в интересах дела.
Натали повесила на плечики платья, разложила на полочке в ванной туалетные принадлежности. Бросив взгляд в зеркало и убедившись, что макияж в порядке, она вернулась в гостиную, готовая приступить к работе.
Сняв пиджак, ослабив узел галстука и расстегнув две верхние пуговицы рубашки, Алекс развалился в кресле, катая в ладонях бокал, в котором позвякивал лед.
— Ваш кофе на письменном столе, — сказал он.
— Благодарю вас, сэр.
Натали уселась на рабочее место, открыла свою папку, вынула блокнот. Сделав глоток кофе, она выпрямилась и положила пальцы на клавиатуру пишущей машинки.
— Если хотите, можете снять туфли, Митчелл. И избавьтесь от жакета. Устраивайтесь поудобнее.
— Мне удобно, спасибо, сэр, — отозвалась она, не поднимая глаз.
— Каждое выступление печатайте на отдельном листе, — распорядился Гринфилд.
— Да, сэр.
В течение следующего часа Натали строчила как пулемет, превращая стенографические закорючки в аккуратные распечатки. Гринфилд стоял рядом и, выхватывая очередной лист прямо из валика машинки, пробегал напечатанное глазами, изредка что-то бормоча про себя.
— Что дальше, сэр? — спросила Натали, покончив с расшифровкой.
Гринфилд нахмурился.
— Мне надо поработать с документами, подумать. Идите примите душ и займитесь чем-нибудь, Митчелл. — Он посмотрел на часы. — Коктейль перед обедом в семь в баре. Будьте готовы.
— Да, сэр.
— После обеда можете отдохнуть.
— Благодарю вас, сэр.
Однако Гринфилд уже забыл о ее присутствии, углубившись в страницы, которые держал в руках.
Работая в гостиной коттеджа, переоборудованной под кабинет, Алекс был молчалив и собран, полностью погружен в свои размышления. А когда они отправились в бар, уже казался воплощением раскованности и дружелюбия. Во время обеда Гринфилд выказал себя очаровательным хозяином, рассыпал направо и налево шутки, рассказывал забавные истории и буквально всем уделял внимание, с завидной легкостью и умением контролируя ход беседы. Но, покинув банкетный зал, Алекс снова замкнулся в себе.
Заговорил он только на полпути к коттеджу. Натали в данном случае отводилась роль слушателя.
