- Понятно. Моя жена в Питере как раз женскую гимназию закончила. Так она о своих учителях нехорошо отзывается.
- То-то я гляжу у вашей супруги взгляд какой-то особый. Знаете, образованная женщина совсем по иному воспринимает окружающий мир, чем простая. В их взгляде всегда можно прочитать что-то вроде: мужики не зазнавайтесь, я вас не глупее,- оба собеседника дружно, но сдержанно рассмеялись.
- И всё-таки я не пойму, товарищ Бахметьев, объясните мне человеку не шибко грамотному, как же так получилось. Вот я, к примеру, прежде чем эту коммуну организовать и в Совнарком ходил, и в Петросовет и там на самых высоких постах сидят комиссары-евреи Зиновьев, Урицкий, Цурюпа и другие. Посмотрел я на них и думаю, нашего русского большевика из рабочих, вроде меня, на такие должности никогда не поставят. Эти и образованные и иностранные языки знают. Это всё понятно. А вот с вами-то как оно получилось? Вас, русского большевика, пролетарского происхождения, образованного, вместо того чтобы в том же Уральском Совдепе какой-нибудь высокий пост занять, вот сюда, на край света в горы загнали, подполье организовывать. Кто там у вас всем заправлял-то, и вас сюда направил?
Затеяв разговор "по душам", чтобы сблизиться с этим "себе на уме" Грбуниным и потом добиться своего... Павел Петрович вдруг, сам того не ожидая, попал под влияние его рассуждений. Он невольно вспомнил заседание Уральского Cовета почти годичной давности, когда его на все лады расхваливали, как опытного, стойкого большевика-конспиратора... Теперь он вдруг отчётливо понял, что цель тех похвал, именно его откомандировать для оказания помощи товарищам в деле укрепления советской власти на Алтае и в Семипалатинской области. Его просто выпроваживали подальше от Урала, где он имел немалый авторитет и среди рабочих и среди определенных слоев интеллигенции. Этот хитрющий Грибунин, сразу рассмотрел то, что он не видел тогда на том заседании, не осознавал до самого этого разговора. Только теперь и ему стало очевидным, что его просто вывели из "игры" накануне борьбы за какой-то очень важный пост. Павел Петрович прикидывал в памяти тогдашний состав Совета. Русских там насчитывалось не менее семидесяти процентов, но в подавляющем большинстве то были либо неграмотные и малограмотные рабочие, либо выходцы из разночинной интеллигенции, то есть с "ненадёжным" происхождением. А евреи все сплошь окончившие гимназии, реальные и коммерческие училища, а то и с университетским образованием, и все так или иначе пострадавшие от царского режима, активные, так сказать, борцы с самодержавием. Да, безусловно, он являлся для них самым опасным конкурентом и по происхождению, и по образованности, и по стажу дореволюционной борьбы с царизмом. А он то дурак, так гордился оказанным доверием, так радовался, благодарил. И вот что получилось... Да, если бы он прошлым летом оказался не здесь, а там на Урале, то сделал бы всё от него зависящее, но не допустил бы позорного расстрела царской семьи, безусловно лёгшего чёрным пятном на репутацию партии не только в России, но и во всём мире. Павел Петрович испытывал чувство стыда, что его, человека уже немолодого, умудренного житейским опытом, так "провели на мякине". Бахметьев крякнул, и резко мотнув головой, отогнал неприятные мысли. В тот же момент он почувствовал, что в мастерской стало чрезмерно холодно, передернул плечами и потер руки.
