— Мне это удобно.
Я дрожащей рукой записывал адрес, а Ганс в это время как обезьяна прыгал в коридоре.
В ту ночь я долго не мог уснуть, размышлял, как лучше отвечать на вопросы Юргена. Мне нередко приходилось заниматься поисками спонсоров в частных фондах и даже иногда брать на себя руководство какими-то операциями, но никогда еще я не был в положении человека, ответственного за проект.
Не знаю, проснулся ли я от того, что мне почудился шум в коридоре, или от того, что мои простыни стали влажными от пота, но я вскочил, словно меня подбросила слишком сильно сжатая пружина. Я поднялся, налил стакан теплой минеральной воды и выплюнул ее после первого же глотка. Остатки воды я плеснул себе на лицо и на грудь, но это нисколько меня не освежило. Меня немного поташнивало, руки дрожали. Может, это последствия дурного сна?
В надежде немного освежиться я, глубоко дыша, прижался спиной к стене кухни. Плитка была холодной и гладкой, как кожа после холодной ванны. Я закрыл глаза. Дрожь немного унялась, дыхание стало более ровным.
Я чуть приоткрыл глаза. Шум… он почудился мне во сне? Я был убежден, что слышал его наяву.
Я вышел из кухни и нажал на кнопку выключателя у входной двери. Взгляд мой сразу же упал на шкафчик. Опрокинутая фотография Этти лежала на мраморном подносе, стекло было разбито.
— Черт…
Я тщательно собрал осколки и бросил их в мусорное ведро на кухне, потом поставил фотографию на место. Или кто-то из соседей сильно хлопнул дверью, или это вибрация от метро, а может, по улице проехал грузовик — вот фотография и упала. Я не хотел видеть в этом предзнаменование или предупреждение. Никогда не был суеверным и совершенно не собираюсь становиться им из-за такой ерунды. Я снова лег в постель и сразу же уснул крепким, без сновидений, сном.
Проснувшись, я рывком вскочил, уверенный, что проспал встречу, но часы показывали всего пятнадцать минут девятого. Позвонил в Барбизон, чтобы предупредить полицейских, что мы приедем в дом Лешоссера только завтра, и отправился принимать душ. Ганс предстал перед моими очами в десять часов, как было условленно, и после пятой чашечки утреннего кофе мы спустились в гараж.
— Улыбнись хотя бы, Морган, у тебя более мрачный вид, чем у самой смерти. Что, ночь прошла неважно?
Я предпочел не отвечать и повернул ключ зажигания.
Припарковав свой «миксер» в двух шагах от улицы Наполеона в 6-м округе Парижа, где у нас была назначена встреча, и глядя в зеркало заднего вида, я заново завязал свой «конский хвост». Надо было предстать перед Юргеном во всей красе.
