Но не в ее привычках раскисать… В углу, как обычно, стоит таз и медный кувшин с водой для омовения. Не обращая никакого внимания на жмущегося к окну Стевара, она начинает умываться, затем тщательно расчесывает костяным гребнем свои роскошные рыжие кудри, отмечая попутно, что слишком давно не уделяла нужного внимания волосам, и они опять безобразно отросли. Безобразно, по меркам Сони, означает почти до поясницы. В таком виде их не спрячешь ни под капюшон плаща, ни, тем более, под шлем. Пачкаются в любой грязи, в лесу цепляются за ветви, — сущее безобразие! Порой ей вообще хотелось бы остричься налысо, но жалко. И к тому же насколько быстро они растут! Никогда и ни у кого не видела подобного. Со вздохом она прикидывает, успеет ли вечером заглянуть к Мийне: помимо обязанностей прачки, та всегда помогает желающим справиться и с этой заботой.
Соня стоит перед зеркалом долго. Вообще, это зеркало — ее гордость. Великолепно отполированный пласт тончайшего серебра, закрепленный на медной основе. По краям — изящная чеканка в виде каких-то диковинных птиц, цветов с листьями, маленьких загадочных фигурок… порой Соне кажется, что они все время меняются, каждый раз, когда она смотрит на них. И вообще, это зеркало, пожалуй, одна из самых ценных вещей, какими она владеет, если не считать оружия, разумеется. Но сейчас она вертится перед зеркалом не для того, чтобы собой полюбоваться. Она и так знает, — что там увидит, и по счастью, не достигла еще того возраста, когда поутру смотреть в зеркало столь отвратительно, что стараешься оттянуть эту процедуру как можно дольше.
Дело не в этом, Стевар ее старый друг и приятель, он появился в Логове всего на полгода позже ее самой. Она знает его, как облупленного, и сейчас ясно чует, что с парнем что-то не так. Не обязательно что-то плохое, нет. Просто — он не такой. И, исподволь наблюдая за ним, пока делает вид, будто прихорашивается, Соня пытается понять, мерещится ей это спросонья, или, и впрямь, дело нечисто.
Впрочем, кто их разберет, этих оборотней. Конечно, Стевар — волколак не чистокровный, таких, должно быть, даже в самых глухих заимках Пограничного королевства уже не осталось, и сам он затрудняется определить, сколько именно у него человечьей, а сколько волчьей крови в жилах, так все перемешалось… Пограничное королевство давно уже не является тем странным наростом на теле Хайборийской цивилизации, каким оно было четыре века тому назад, когда оборотни-волки в буквальном смысле сумели прогрызть себе дорогу к трону, перенесли столицу в Вольфгард и основали новую династию, уверенные, что это — на века. Увы, как оказалось, так надолго их не хватило. Умерли первые короли-оборотни, пришел черед уйти на Серые равнины их прямым потомкам, и всё… развратились, обрюзгли, обленились. В отличие от людей, сытый волк не бегает, не суетится, не ищет поживы. Он сыт — значит, всем доволен. Может отдыхать, пока не проголодается. И волки Пограничья успокоились. В отличие от своих соседей-людей.
