– Видите ли, я знакома с несколькими астрологами, в том числе и с мисс Лэйн. Не угодно ли выслушать небольшой совет?
– От вас я приму хоть дюжину советов...
– Учтите: мисс Лэйн не станет даже разговаривать с вами, пока вы не сообщите ей основные данные о себе. Кстати, вы знаете, когда и где родились?
– Я, наверное, произвожу впечатление полного идиота, раз вы спрашиваете о таких вещах...
– Некоторые не знают. Мисс Лэйн довольно эмоциональный и весьма занятой человек, поэтому не ждите, пока она что-нибудь спросит – эта старая эксцентричная дама просто может не заметить вашего присутствия, – назовите ей ваше имя и год, месяц и день вашего рождения. Проявите некоторую фантазию, рассказывая о себе, пусть это звучит драматично, романтично, даже поэтично. Если вы сумеете – а вы, конечно, сумеете, – то расположите ее к себе, потому что она устала общаться с обычными, ничем не примечательными людьми... Может оказаться полезным, если вы улыбнетесь вашей самой замечательной улыбкой...
– Ах! А вы случайно не шутите?
– И попытайтесь вести себя как воспитанный, обходительный, культурный человек, даже если для вас это – непосильное бремя.
– Ну, тут я положу ее на обе лопатки, я выдам ей такой набор любезностей...
– Вам очень поможет, если знаете время суток, когда родились.
– Я это знаю. Я все знаю.
– Нет, не все, – сказала она.
– Я не имел в виду...
Не дослушав, она, почти коснувшись меня, мягко проскользнула мимо – миг, заслуживающий целой поэмы! – и пошла по коридору. Сама ее походка была поэзией, а уж ножки с округлым сиянием икр и лодыжек, стоили сонета. Она не шла, нет – плавно покачивалась и струилась, и ее бедра при этом представляли собой нечто эпическое. Небольшой, но все же достаточный объем ее прекрасного, цветущего... Но довольно, я становлюсь слишком лиричным в своих описаниях! Как бы то ни было, она удалялась от меня, и это было грустно. Хотя, если бы она не удалялась, я не узрел бы всех ее достоинств. Ну а кроме всего прочего, я находился при исполнении обязанностей.
Поэтому я открыл дверь с позолоченными, отделанными синим буквами: «Сайнара Лэйн» – и, все еще продолжая созерцать в своем воображении этот удивительный ритм ее движущихся бедер, вошел в комнату.
Первое, на что наткнулся мой взгляд, была огромная бесформенная груда плоти, расположившаяся на мягком стуле. По некоторым признакам можно было предположить, что плоть эта – женского рода. Леди сидела около низкого белого письменного стола – около, заметьте, а не за ним. Возможно потому, что другой, вращающийся, стул был слишком хлипким даже для того, чтобы выдержать одну ее ногу, не говоря уж об остальном. Она, казалось, ничем не была занята, глядела по сторонам, ни на чем не задерживаясь.
