Я задумчиво произнес:
— Шесть месяцев, да? Теперь мне ясно, почему он и его союзники, вроде Себастьяна, не хотели, чтобы копались в его прошлом. Да и потом, «поет Фрэнсис Бойл» звучит простовато…
Внезапно я нахмурился.
— Больше ничего? Он не застрелил ни одной старушки или…
— Нет, похоже на то, что эти полгода пошли ему на пользу. Сообщать это в прессу не имеет смысла. Теперь он мертв, после того за ним нет никаких грехов.
Совсем как сын Джека Джексона, — подумал я. — Иногда цель достигается одним звонким шлепком. Конечно, бывает и так, что после трех-четырех мелких правонарушений, оставшихся практически ненаказанными, парень теряет чувство страха и решает ограбить банк или убить богатую старушку.
— Большое спасибо, Сэм. Есть что-нибудь еще?
Новостей не было. Тони Алгвин исчез. Кубби ничего не говорил. А Сэм, к счастью, не получал новых жалоб на грубое обращение Шелла Скотта с покойным Джонни Троем.
Я положил трубку, привел себя в порядок, накормил рыбок и вышел из дома, думая о том, что зачастую неудачное начало не означает, что весь день пропал.
Сильвия Вайт тепло мне улыбнулась и сказала:
— Ох, теперь я олл-райт. Тогда я была в страшном напряжении, но сегодня я не стану плакать.
Я предварительно ей позвонил, проинформировал о событиях вчерашнего дня и предупредил, что заеду к ней в отель. Мы сидели уже минут десять в ее комнате, разговаривали о ее брате, об этом деле, о смерти Джонни Троя. Она казалась менее напряженной, чем вчера утром, потому что мы уже немножко познакомились.
— Это так страшно, не правда ли? — говорила она.
— Сначала Чарли, а теперь вот Джонни.
— Вы знали Троя?
— Я встречалась с ним всего лишь раз. С месяц назад, когда он приезжал в «Ройалкрег» повидать Чарли. Он был таким красавцем, что у меня даже мурашки побежали по телу.
Я подумал, что ее тоже можно назвать «мурашкой». Рост у нее был всего четыре фута одиннадцать дюймов, как она доложила. Вместе с тем она была совершенно очаровательной куколкой, именно так я ее назвал, когда увидел впервые. Ее фиалковые глаза поблескивали, тоненький голос звенел. Черные волосы были закручены на затылке в пучок, или как это называется у девушек? Он делал ее дюйма на два повыше.
Я спросил:
— Вам не пришло в голову что-нибудь еще, что Чарли сказал про Мордехая Витерса?
— Я все вам рассказала, Шелл. Я была у него последний раз в воскресенье. Неделю назад. Больше я уже не видела его в живых.
Она помолчала.
— Я вам говорила, что целый месяц он ужасно нервничал, был страшно напряженным, а тут расслабился. Я сказала ему об этом, он рассмеялся и сказал, что доктор, старик Мордехай, помог ему. Вот тут-то он и упомянул о том, что ходил к нему на консультацию, но не стал вдаваться в подробности. В то воскресенье он был в странном настроении. И он без конца гонял одну и ту же пластинку. Я до сих пор слышу ее.
