— Ладно, ребятки, — сказал я, — мы уже подняли здесь достаточно шума. Думаю, осталось обсудить не много…
— А я могу поспорить, что много, — не согласилась со мной Ева. — Давайте попытаемся обдумать детали.
Горячий спор продолжался еще пару минут, пока мы не договорились встретиться позже. Обе девушки уехали: Ева укатила в своей белой «тиберд», а Лори в маленьком «эм-джи». Они предложили разъезжаться поодиночке и встретиться у Джима. Ева назвала полночь — время, когда ведьмы занимаются колдовством и справляют шабаш.
Когда девушки скрылись из виду, Джим поднял бокал с остатками выпивки и возбужденно произнес:
— За успех!
— Чтобы ты продал много лотов.
— И за это тоже. Ой, а как же Ева? Шесть дней я скакал вокруг нее, словно зайчишка возле капусты, но все мои старания можно было сравнить с попытками растопить ледник с помощью спичек. Она выглядит такой недоступной, ну, ты же сам видел. Поверь, до сегодняшнего вечера это был лед и холод.
— Наверняка ее что-то согрело.
— Настойчивость, положительное поведение, добрая волшебница, наконец. Кто знает?
— Старик, когда она заикнулась насчет игры в покер, я чуть было не проглотил сигарету. Мне кажется, она шутила, а?
Джим лукаво поднял бровь.
— Ты думаешь, она говорила серьезно?
— Не знаю, — сказал я. — Не знаю. Все может быть… Дело в том, что мне жгуче хотелось знать — шутка это была или нет. И я думал об этом. Всю дорогу до дома.
Чтобы попасть из Лагуны в Лос-Анджелес по Санта-Ана-Фривей, требуется всего лишь час времени, а я выехал почти в десять и в одиннадцать тридцать чудесного летнего вечера уже мчался на своем «кадиллаке» с откидным верхом по Сансет-стрит. Верх машины был опущен, приятный ветерок обдувал прохладой мое свежевымытое, свежевыбритое и надраенное кремом после бритья лицо.
Вырядился я шикарно — кремовато-бежевые шелковые слаксы, белый пиджак специального покроя, который не топорщился из-за прилаженного под полой кольта 38-го калибра, белая рубашка и яркий, павлиньей окраски галстук. Я чувствовал себя готовым преодолеть любое препятствие, уготованное мне в тот вечер. Хотя, честно говоря, я не ожидал, что мне понадобится оружие.
Джим жил на высокой стороне Форест-Нолл-Драйв в современном доме из восьми комнат. Особняк прилегал к склону пологого холма, и снизу его поддерживали толстые цементные колонны. Казалось, что он парит в воздухе, как огромное крыло, вознесенное над Сансет-стрит, и в ясную ночь вид мигающих внизу городских огней был великолепен. Дом располагался в уединенном месте, а удачный ландшафт и пышная растительность скрывали его от любопытных назойливых взглядов.
