Мгновенно заструилась мелодичная музыка, в ночи зазвенели струны, зашуршали волны по песку, раздались звонкие голоса, распевавшие полинезийские песни, которые были старыми уже в те времена, когда Гавайи были молоды. Я улыбнулся Лоане:
— Вот мы сидим здесь, высоко над всем миром...
— Действительно высоко.
— Дорогая, давай останемся жить здесь. Вдали от сводящего с ума сумасшествия.
— Вдали? — Она мягко засмеялась. — А тысячи людей, которые ходят там, внизу?
— Достаточно далеко. Они не могут нас видеть. И действительно они не могли. Они были под нами — сотни граждан, мужей и любовников, жен и любовниц, детей и туристов, бродивших от одной лавки к другой по рыночной площади, но они не могли видеть или слышать нас. А мы могли их видеть, если бы захотели, достаточно было раздвинуть тростниковые панели, из которых были сделаны стены домика. Но мы не хотели.
Официант негромко кашлянул, а когда я взглянул на него, приоткрыл дверцу тумбы, на которой стоял проигрыватель.
— Телефон, сэр, — сказал он.
— Телефон?
— Да, сэр. Если вам что-нибудь понадобится, позвоните, и я позабочусь об этом. Мне это понравилось.
— Ты имеешь в виду, что, если нам захочется еще шампанского, я могу просто поднять трубку телефона?
— Да, сэр. Когда я ухожу, я тщательно проверяю, заперты ли обе калитки. Возвращаюсь назад я только по звонку.
Он крутанул на пальце кольцо с ключами и двусмысленно улыбнулся:
— В сущности, сэр, если вы мне не позвоните, вы не сможете выйти отсюда. Я взглянул на Лоану:
— Ты в западне, ведь телефонный шнур я могу оборвать.
— Оборви... — сказала она.
— Мы совьем свое гнездышко на дереве. Я буду Тарзан из Оаху, целыми днями скачущий с ветки на ветку с диким воплем, собирающий плоды и воюющий с обезьянами.
— Отлично. А я буду лечить твои раны, буду твоей... Как ее звали?
— Джейн. Я — Тарзан, а ты — Джейн. — Я ударил себя в грудь и издал легкий вопль. — Я буду драться с обезьянами, но не на дереве и не сегодня. Сегодня мы пьем шампанское.
Так мы и поступили. Мы осушили бокалы, и я сразу же вновь наполнил. Я уже в шутливом тоне успел рассказать ей о том, что я — частный детектив и зарабатываю себе на жизнь тем, что дерусь с обезьянами.
В определенном смысле это было правдой: мне приходилось сталкиваться с такими представителями рода человеческого, которые по лестнице эволюции ушли недалеко, задержались на нижних ступенях. Люди, напоминающие обезьян, такие, как Слобберс О'Брайен, Дэнни Экс, Эд Грей и Бифф Бофф.
