Четверо со «Сринагара» | страница 64



Я не слушал ни тягучего и сладкого, как патока, приветствия, ни представления артистов, выступающих в первом акте, но зато с любопытством осматривал зал. Это было довольно уютное местечко, выдержанное в спокойных розовых и бежевых тонах, с низким потолком; создававшим в зале ощущение теплой интимности. Я был немного сердит на себя за то, что поддался на уговоры Эллен взять ее сюда. Но я не мог не согласиться, что даже при существующих обстоятельствах было чертовски приятно сидеть здесь, в «Красном петухе», за высоким бокалом, разделяя столик с очаровательной мисс Эмерсон.

Какая-то девица пела о давно ушедшем возлюбленном и, суда по голосу, она должна была быть довольно хорошенькой. Я посмотрел на сцену. Так оно и есть. Ее милый «ушел… ушел… уше-ел!» — стонала она, словно надеясь, что он услышит ее, куда бы он ни сбежал, и всем нам стало ясно, что именно заставило бедного парня с такой поспешностью покинуть насиженное место. Певица раскланялась, уступая место эстрадным комикам, которых сменил довольно неплохой жонглер-чечеточник и вокальная группа.

Затем зубастый конферансье снова выпорхнул на сцену и с неестественным восторгом объявил, что мы достигли кульминационного пункта в нашей программе, и сейчас Уэйд и Наварро исполнят знаменитый, непревзойденный «Танец Красного петуха». Сверкнув напоследок еще раз своей рекламой зубных протезов и взмахнув коротенькими ручками, он провозгласил: «Бернайс и Наварро!», затем убежал, прихватив с собой микрофон, под медленно гаснущий свет в зале.

Столик, за которым сидели мы с Эллен, находился справа от центра эстрады, в третьем или в четвертом ряду от края сцены, но нам отсюда было отлично видно все до мельчайших подробностей. Красный свет софитов залил сцену, и на площадке появились Банни и Наварро, выйдя одновременно одна слева, другой справа из-за кулис. Они оба подбежали к противоположным концам рампы и остановились, ожидая, пока смолкнут мгновенно вспыхнувшие и погасшие аплодисменты.

Костюмы были потрясающие! На каждом из танцоров было надето так мало, как только допускал закон, но достаточно, чтобы различить, какой пол они представляли. Красным петухом был Джо Наварро, и хотя петушиные бои происходят между двумя петухами, а не между петухом и курицей, Банни явно была женской противоположностью петуха. Никакой грим или костюм не могли сделать Банни похожей на петуха, особенно при том количестве существенных деталей, которые в данный момент были лишены всякого прикрытия и выставлены для всеобщего обозрения.