— Да, вот именно, пока! Ты уберешься отсюда, ищейка, понял? — Он зло сощурил глаза, так что его прямые черные брови сошлись на переносице и нависли над щелочками глаз. — Но прежде ты расскажешь мне, что тебя привело сюда именно сегодня.
— А что такого особенного в сегодняшнем вечере?
Он прикусил губу.
— Не твое дело. Ты как, уберешься отсюда спокойно, на катере, или предпочитаешь просто отправиться за борт?
— Что-то ты не очень похож на шкипера этой посудины. Или на хозяина яхты. Или на того, кто может выбросить меня за борт, если уж речь зашла об этом. Так что я, пожалуй, лучше подожду, пока кто-нибудь другой предложит мне убраться.
Я полагался на интуицию. Он вполне мог оказаться владельцем яхты или обладать определенным авторитетом на борту. Но какое-то шестое чувство подсказывало мне, что он просто надутый пижон, выставляющий свое «я». Почему — не знаю.
Он медленно выругался и сказал:
— Предположим, что я знакомый моего знакомого. И я говорю тебе: «убирайся!»
Мне он уже начал надоедать. Такие типы надоедают мне очень быстро. Я сжал пальцы в кулак и почувствовал, что держу в руках купальник. Я совсем забыл об этом. Я машинально взглянул на него, и мой собеседник сделал то же самое.
— Это еще что… — вырвалось у него.
Он быстро нагнулся и дернул за кусочек материи, высовывающийся у меня из кулака. Красные и белые полоски выскользнули у меня из пальцев. Он изумленно уставился на них, затем обернулся ко мне:
— Что это значит, ты, ублюдок? Это бикини Банни! Какого черта ты делаешь с ее купальником?
Он еще не знал, что это был последний раз, когда он повысил голос на меня. Я мягко произнес:
— Следи за своими выражениями, приятель, не то я прополощу тебе рот твоими собственными зубами. И кто такая Банни?
Он не ответил. Он неожиданно развернулся и бросился на меня. Не просто примитивным ударом правой наотмашь, нет, удар был далеко не примитивным и вовсе не справа. Это был искусный хук левой, резко и уверенно направленный в мою челюсть, и все его сухощавое тело в грациозном развороте молниеносно устремилось за его руками.
Я не то чтобы полностью уклонился от удара. Я только быстро повернул голову влево, словно из-за моего плеча неожиданно вылетела птичка, и чуть-чуть отшатнулся назад так, что его кулак, нацеленный мне в подбородок, скользнул вхолостую ниже моей челюсти. И тут-то я до него добрался!
За мою короткую жизнь меня били всем, кроме фордовской полуоси, что помогло мне развить в себе определенное количество устойчивых автоматических рефлексов.
