Подтвердив Ее размышления про особенности Проклятого леса, решил задать свой вопрос:
— Конни, а что ты делаешь в Проклятом лесу?
— Иду.
— Куда?
— К выходу. Правда, я не одна иду, а с тобой.
— Нет, я не о том спрашиваю.
— Я поняла, просто я ведь тебе уже рассказывала, добавить нечего. Я не знаю, как здесь оказалась. Помню, как была в своем мире. В своем мире я была человеком. И вот этого, — Она указала на головной гребень, — У меня не было. Потом провал в памяти. Потом я осознала себя на том холме. Прямо был замок, слева речка, справа лес, а сзади побоище, вернее, уже кладбище. С холма надо было уходить и чувство направления говорило, что именно через, — Она передернулась, — кладбище. Извини, что так о твоих товарищах, но живых там не было, ни их, ни вообще никого. Ты единственный. Все, дальше ты знаешь.
Мы прошли в молчании шагов сто.
— Курц, а ты так и не ответил на мой вопрос.
— Какой?
— Я повторю: за кого ты меня принимаешь?
Почему Она упорно утверждает, что в своем мире была человеком? Разве такое возможно? Мы рождаемся теми, кто мы есть. И не меняем свою суть (кроме разве что неистинных оборотней, но с ними все понятно, что-то сделать с проклятьем практически невозможно). Ни о чем подобном я не слышал (а учили меня не плохо), да и в Книге Знаний подобного нет.
— Конни, я никогда не слышал о подобном изменении и не думаю, что такое возможно, — Она фыркнула, — Я вижу перед собой СакКарра-Ши.
Я искал подтверждения своим сомнениям на ее лице.
— Это ты так выругался? — Ее полное непонимание мне не понравилось, — И кем ты меня обозвал?
— СакКарра-Ши.
— Уточни.
— СакКарра-Ши.
— Курц, — Она тяжко вздохнула, — Я не знаю, что означает это твое ругательное сакаракши. Вот веришь, для меня это слово созвучно разве что с известным ругательством известной книги известного автора[9], не больше.
— Не сакаракши, а СакКарра-Ши. И это не ругательство. Так в Книге Знаний называются такие как ты.
— А поподробнее можешь? Ну пожа-а-алуйста! Я, правда, не знаю.
Слушаю объяснения Курца. Оказывается, вот такие гребни, что ныне украшают мою голову, свойственны только одной из разновидностей демонов (хи-хи, я ж таки демон, страшный и ужасный). Эти демоны отличаются от всех прочих тем, что во времена творения этого мира 'отринули свою демоническую природу и наравне с богами творили мир'. Вот так вот. И боги терпели их присутствие. Но потом, естественно, народ что-то не поделил. И демонов в чем-то сильно ущемили. После чего эти неправильные демоны покинули обитаемые земли, лишь появляясь изредка, и каждое такое появление совпадало с величайшими потрясениями вплоть до глобального изменения миропорядка.
