— Но глаза зачем вырезать?
— Для других исследований. Ищут кровоизлияния. То же и с мозгом. Его хранят в формалине, в ведерке. Но не здесь, а в медицинском училище. Там проводят специальные исследования.
— Боже! Так его мозг в ведерке?
— Мы только достаем и кладем в формалин, чтобы не разложился и чтобы его можно было потом рассмотреть. Вроде как бальзамируем.
— Знаешь ты точно много. Это тебе надо здесь врачом быть, а не ей. Дай посмотреть.
Дверь в холодильник широко открыта.
— Я этим занимался, когда ты еще под стол пешком ходила. Да, мог бы стать врачом, но кому ж хочется так долго учиться? Кому хочется быть такой, как она? У нее же и жизни своей нет. Только мертвецы кругом.
— Я хочу увидеть, — требует Шэнди.
— Черт, сам не знаю, что со мной такое. Как зайду в холодильник, так до смерти хочется курить.
Она сует руку в кармашек кожаной жилетки, достает пачку и зажигалку.
— Поверить не могу, что кто-то так издевается над малышом. Раз уж я здесь, показывай.
Она прикуривает две сигареты. Оба затягиваются.
— Манипуляционное поведение. Пограничное состояние, — констатирует Бентон. — Парень нарвался на серьезную неприятность.
Марино выкатывает тележку из холодильника.
Расстегивает мешок. Пластик шуршит. Люси дает крупный план Шэнди — будто застывшая струйка дыма, широко раскрытые глаза смотрят на мертвого мальчика.
Истощенное тельце аккуратно разрезано прямыми линиями от подбородка до гениталий, от плеч до запястий, от бедер до пальцев ног, грудь раскрыта, как выеденный арбуз. Внутренние органы вынуты. Кожа отвернута от тела и свешивается полосками, под ними проступают багровые пятна кровоизлияний, различающихся по времени и степени жестокости, порезы и разрывы — до хрящей и костей. Глаза — пустые дыры, через них видна задняя стенка черепа.
Шэнди кричит:
— Ненавижу! Я ее ненавижу! Как она могла?! Сотворить такое! Выпотрошила и ободрала… как подстреленного оленя! Как ты можешь работать на эту сучку?! На эту… психопатку!
— Успокойся. Хватит орать. — Марино застегивает молнию на мешке и закатывает каталку в холодильник. Захлопывает дверь. — Я тебя предупреждал. Тут есть такое, что лучше не видеть. У некоторых после этого развивается посттравматический стресс.
— Боже, он теперь так и будет стоять у меня перед глазами! Больная дрянь. Чертова нацистка!..
— Закрой рот, слышишь?
— Как ты можешь на нее работать?!
— Уймись. Я серьезно, — предупреждает Марино. — Я помогал со вскрытием, но я уж точно не нацист. Такое бывает. Когда людей убивают, им достается дважды. — Он забирает у Шэнди халат и торопливо сворачивает. — Никто о нем не позаботился, всем было начхать — вот и результат.
