Грегори хмыкнул.
— Что-то я не пойму, на что вы жалуетесь? Вы рассчитывали, что работа секретарши состоит в том, чтобы болтать с посетителями и попивать чаек? Секретарша, между прочим, это правая рука босса, да будет вам известно.
— Мне это известно! Но, во-первых, я всего лишь первый день работаю на этой должности, да к тому же имею только общее представление о секретарском деле, а во-вторых… Это, кстати, о чайке: вам хоть удалось перекусить сегодня, а у меня с самого утра во рту и маковой росинки не было. И если хотите знать, я тоже совсем не в восторге и от этой работы, и от вас, мистер Снайдер! — закончила свою отповедь Камилла. — При всем моем глубоком уважении к вашей матушке!
Грегори уставился на Камиллу, будто впервые ее видел. Несколько секунд он так и стоял, не зная, что сказать, а потом произнес только одну фразу, после чего сразу же вышел за дверь:
— Заприте кабинеты и спускайтесь. Я жду вас в машине.
Камилла буквально рухнула на стул и замерла в раздумье: заплакать ей или нет. Но на слезы у нее сил уж точно не осталось, поэтому она взяла ключи, заперла, как велел Грегори, кабинеты и вызвала лифт.
Она заметила, что уже совсем темно, только когда вышла на улицу. Грегори сидел в машине.
Если такой режим у меня будет всегда, долго я на этой работе не протяну, пожалела себя Камилла и села в машину.
— Ах, до чего же вы поздно! — с сочувствием глядя на измученную Камиллу, сокрушалась Сибил. — Милая моя девочка, ты, наверное, так устала! Грегори, как ты можешь так поступать с Камми?!
— Если Камми, — передразнил тон матери Грегори, — что-то не устраивает, она может завтра же подать заявление об увольнении. Я не много потеряю.
Сибил в ужасе посмотрела на сына, потом на Камиллу, ожидая ее реакции на слова Грегори. Однако Камилла смотрела в пол и молчала.
Грегори, не обращая внимания на эту немую сцену, прошел в столовую, откуда доносились весьма аппетитные запахи.
— Камми, деточка, что произошло? — тихо спросила Сибил.
— Все нормально. — Голос Камиллы звучал глухо, как если бы она сдерживала слезы.
— Пойдем, милая, тебе надо поесть. — Сибил обняла ее за плечи, но Камилла резко высвободилась.
— Извините, Сибил. Правда, извините… Но я не могу. Я лучше пойду к себе.
Из глаз Камиллы все-таки хлынули слезы, и она побежала по лестнице наверх.
Сибил проводила ее растерянным взглядом, но уже в следующую секунду лицо ее стало суровым, и она решительно направилась в столовую.
— Это еще что такое, Грегори! — грозно начала Сибил, остановившись рядом с сыном.
