— Священника! — перемежал выкриками стоны боли Роберт. — Приведите священника. Он должен сказать мне, попаду ли я на небеса.
Микаэла твердо посмотрела на мученика. Она собралась с силами.
— Вы не попадете на небо, Роберт, — сказала она со всей возможной убедительностью. — По крайней мере, не сразу. Сейчас вы попадете ко мне.
Салли и Мэтью положили находящегося в полубессознательном состоянии Роберта на кровать Микаэлы. Она сразу принялась разрезать рубашку, чтобы иметь возможность обработать раны. При этом она обнаружила шрамы, исполосовавшие его тело. Эти рубцы говорили о многом: они были вечным напоминанием о том времени, когда Роберт был рабом.
В полдень Микаэлу насторожил цокот копыт. Она как раз была занята стиркой, а Роберт, который на редкость спокойно перенес обработку ран, спал.
К деревянному домику подъехала повозка. Микаэла узнала Грейс, ближайшую помощницу миссис Олив. Эта молодая чернокожая женщина, считала Микаэла, по праву носила имя «Грейс» note 4, потому что она излучала привлекательность, грацию и дружелюбие. Микаэла не слишком удивилась, увидев ее здесь. В разных концах Колорадо-Спрингс возникали слухи о том, что она время от времени привозила одиноко живущему Роберту небольшие пакеты с домашней снедью. И слухи эти были вполне правдоподобными.
— О, Грейс! — приветствовала ее молодая женщина. — С вами, надеюсь, все в порядке?
Грейс остановила повозку и вышла.
— Нет, нет, — ответила она, стеснительно проводя руками по юбке. — Я, э… хотела бы повидать Роберта.
Микаэла понимающе ей улыбнулась.
— Я посмотрю, не спит ли он, — сказала она и взялась за дверную ручку.
Но Грейс задержала ее.
— Ожоги, — спросила она, — они очень серьезные? Микаэла взглянула в темные глаза женщины.
— Да, — сказала она тихо, — они очень опасны. Еще до того как Грейс вошла в комнату, Роберт начал сердиться.
— Уходи! — закричал он ей, когда она показалась в двери. — Я не хочу тебя видеть.
— Но ведь я проделала всю эту дальнюю дорогу, чтобы увидеть тебя, — возразила Грейс.
— Я сказал: уходи! — снова закричал Роберт и попытался подняться.
— Грейс, может быть, вам лучше прийти снова в другой раз? — предложила Микаэла, пытаясь одновременно уложить кузнеца на подушки. — Лежите, пожалуйста, — уговаривала она его, — у вас еще совсем свежие раны.
Потом она быстро спустилась к Грейс, которая уже влезала в свою повозку.
— Не принимайте это на свой счет! — крикнула ей Микаэла. — Он не может вынести, что вы видите его слабость.
