— Значит, так, — сказал он, возвращаясь к реальности. — Когда мать вас застала, вы как раз признавались Мальцову в своих отношениях с Геной?
Галя кивнула.
— Ну и что... вот в этот раз, когда вы ему раскрыли, что он для вас только орудие мести, вы что, тоже были с Мальцовым... как раньше... перед тем как вас застала мать? — не удержался Родион.
— Была...
Она наклонила голову, и он увидел светлую макушку, густо обрамленную жесткими волосами.
— ...Уж после этого мы с ним объяснились.
«М-да, — подумал Родион, наспех записывая услышанное. — Такое не сочинишь».
— Сутки надо потерпеть, — сказал он, вставая. — Не теряй надежды.
— Господи, если б я его понимала?! — сказала Галя, сжимая ладонь. — Я с вами поеду, можно? Там подожду.
— Да, да... конечно.
Родион стал собираться. Она не двигалась с места.
— Идем, — позвал он, — я подвезу тебя.
Все та же жара стояла на улице, запыленные ветки клонились в окна прокуратуры, и небо было синим, как вчера, но все было другим. Он ехал в потоке автомобилей с ощущением тягостной необратимости происшедшего. Нелепое, страшное несчастье запутало его, и он не в силах выкарабкаться. Никогда еще он никого не хоронил из близких или родных. Никогда не сталкивался с невозможным. У него это просто не укладывалось в мозгу. Сам он был полон энергии, сил, для чего же другим надо было губить себя? Неужели то, что тебе удача во всем и ты счастлив, это тоже ничего не значит? Все может в один миг, которого ты совсем не ожидаешь, перевернуться по «независящим от тебя обстоятельствам»? Сейчас его поразила и потрясла мысль, что, очевидно, именно так живут все люди — в этом неизбежном соединении взлетов, радости и утрат. И может быть, только пройдя через испытания и горечь потерь, рождается полноценная личность, способная выстоять перед жизненными невзгодами и неотвратимостью смерти.
Он высадил Галю у приемного покоя, подождал, пока она вошла. Затем двинулся в хирургию.
— Я из прокуратуры, — сказал он, показывая свое удостоверение дежурному врачу. — Мне нужно поговорить с Мальцовым.
Маленькая, усохшая, без возраста женщина пожала плечами:
— С ним говорить еще рано. Да он и не сможет.
— Разрешите хотя бы взглянуть на него? — В голосе Родиона зазвучали явно непротокольные ноты. — Пожалуйста...
— Не знаю, на что здесь смотреть, это не экспонат судебной криминалистики, — сказала врач, сдаваясь. — Минуту, не больше, и в моем присутствии. Только близко не подходите, — добавила она уже в коридоре.
