— Не могу в это поверить, — говорила она. — Кем были эти женщины? Не могли же они все переехать отсюда.
— Ну подожди с выводами, — сказал Уолтер, — ведь ты же успела поговорить не со всеми женщинами в городе.
— Бобби поговорила почти со всеми, — ответила Джоанна. Она еще раз разгладила половинку газеты, сложила ее и положила в шкатулку со своими вещами. Малярная кисть сиротливо лежала на столе; Джоанна взяла ее и, обращаясь к Уолтеру, спросила: — Тебе она нужна?
Уолтер, повернувшись к ней, ответил:
— Ты что хочешь, чтобы я все здесь покрасил?
— Нет, нет, — сказала она. — Кисть была завернута в эту самую газету.
— О-о-о, — протянул он и снова занялся стеллажом.
Джоанна отложила кисть в сторону, наклонилась и подняла с пола несколько щепок.
— Как же Кит могла даже не упомянуть об этом? — задумчиво спросила она, обращаясь больше к самой себе. — Ведь она же была президентом!
Как только Бобби с Дэйвом уселись в машину, она рассказала им обо всем.
— А вы уверены, что это не фальшивка в духе бульварной прессы, типа «Фред Смит спит с Элизабет Тейлор»? — спросила Бобби.
— Это же «Кроникл», — возразила Джоанна. — Нижняя половина первой полосы. Вот посмотрите и убедитесь.
Она подала им газету, они развернули ее и стали внимательно рассматривать. Уолтер включил освещение салона.
Дэйв сказал:
— А вы могли заработать кучу денег, если бы сначала предложили мне заключить пари, а уж потом показали газету.
— Я об этом как-то не подумала, — отмахнулась Джоанна.
— Больше пятидесяти женщин! — воскликнула Бобби. — Кто же они такие, черт подери? И что вообще произошло?
— Именно это я и хочу узнать, — ответила Джоанна. — И почему Кит Сандерсен ничего не сказала мне об этом. Завтра же поговорю с ней.
Они доехали до Истбридж-роуд и встали в очередь на девятичасовой сеанс английского фильма для взрослых. Пары, стоявшие впереди, сгрудившись в небольшие группки из четырех-шести человек, оживленно переговаривались и смеялись, махали руками знакомым, вновь подходившим и становившимся в конец очереди. Среди тех, кто стоял, не было ни одного знакомого лица, и только Бобби узнала одну пожилую пару, с которой виделась время от времени в Историческом обществе, да семнадцатилетнего сына Мардж Мак-Кормик с подружкой; они, стараясь сойти за восемнадцатилетних, стояли взявшись за руки и придав своим лицам выражение величайшей серьезности.
Фильм, по их общему мнению, оказался «чертовски хорошим», и после него они отправились к Бобби и Дэйву. В их доме царил невообразимый хаос: мальчишек еще не уложили, а колли, словно безумная, шныряла у всех под ногами. Когда Бобби с Дэйвом выпроводили няню, уложили детей и утихомирили собаку, все расположились в гостиной, которая выглядела так, будто по ней только что пронесся торнадо, и сели пить кофе с сырным пирогом.
