– Не совсем. Я дом присматриваю.
– Этого добра у нас хватает. Половина домов продается.
– Да ну? А на постой у вас можно к кому-нибудь определиться на выходные? Я бы дома посмотрел, вдруг что понравится…
– И это можно, коли не бесплатно.
– Зачем же бесплатно? Я заплачу.
– Ну и хорошо. Есть тут у нас одинокие старушки, кормятся от коз да с огорода, пенсии грошовые, так что от постояльца не откажутся. И кормить будут просто, но вкусно – все свое, без нитратов и химии. А рыбой могу я вас обеспечить, а хотите вместе завтра на рыбалку сходим.
– Отлично! Я уж давно не рыбачил, забыл, как это и делается. У вас тут река?
– Бывшая. Как и деревня наша. От нее, считай, одно название осталось. А прежде большое село было, с храмом, монастырем, И на реке Павлинке судоходство было, хотя и не крупное – пароходики с баржами ходили, купеческая была река.
– И куда же все делось?
– Храм и монастырь большевички давно разорили. Храм под клуб пошел, а в монастыре устроили свинарник. Река обмелела после геройского осушения болот, не только судоходство прекратилось, но и самой реки скоро не стало. Несколько озерков да болотцев на ее месте осталось, вот и все. Село сначала в колхоз превратили, после в совхоз, а потом вдруг построили военный завод. Народ весь туда и подался, а совхоз обезлюдел, его и прикрыли; поля забросили, скот распродали, на том и кончилась местная крестьянская жизнь. Только и завод недолго тут над всем царил: во время перестройки все развалилось, охотников выкупать его у государства не нашлось – так забросили. Народ почти весь и разбежался.
– А вы сами из Павлинок?
– Да, я павлиновский. Живу тут пока условно.
– Как это понять – условно?
– Да очень просто. В Крутых Волках механические мастерские, я там работаю. Квартира у меня там.
– Вы сказали: «Крутые волки»?
– Ну да. Крутые Волки или даже Крутые Волки, с ударением на последнем слоге. Это так по-местному поселок прозвали. За уголовное и крутое его население. Тут раньше «химия» была, порядки с тех пор и остались хулиганские. Старые уголовники спились – новые народились. По вечерам лучше на улицу не выходить.
– Как же вы там живете? Семья-то есть?
– Живу я там один, потому как работать больше негде. Завод еще как-то держится, хотя зарплату месяцами задерживают. А семья у меня в Павлинках. Неделю я с волками живу, а на выходные – к людям.
– Не пешком же?
– Обычно на своих колесах, старый жигуль у меня. Но сейчас я его на ремонт сдал, сцепление барахлит, так приходится до съезда на автобусе, а от шоссе до дома – пешком.
