– А чего ж плохого в монастыре? – резонно спросил муж.
– Так ведь то тюрьма, то монастырь – а жить когда?
– Тоже верно.
– Что ж мы ему ответим, Андрюша?
– Пиши, пусть приезжает с невестой. Нехай живут с нами…
– А хорошо бы вместе-то жить! – размечталась Наталья. – Коптильню бы большую отстроили, в город сигов да ряпушку возить стали, в рестораны сдавать! Ты милицию бросишь…
– Не брошу. Совмещать буду. Милиция, Наталья, это власть и сила! Вот братец твой явится – половина дома ведь его по закону, так?
– Так.
– Он в случае чего может раздела потребовать и свою половину продать. Так?
– Ой, а ведь верно! Продаст и пропьет…
– Не продаст и не пропьет. Приедет он – ему и жене прописка потребуется. Я им прописку получить помогу, но не даром, а за отказ от своей доли наследства. А рыпнется – я ему дело устрою и под милицейский надзор подведу. И будет он жить у меня под надзором, как у Христа за пазухой! В крепком ментовском кулаке у меня будет твой братец! – и мент потряс кулаком с зажатой в нем рыбиной.
– До чего же ты умный у меня, Андрюшенька! – ласково пропела Наталья. – Это ведь и для братика лучше – на старое не потянет!
– Все-то ты у меня просчитала, прямо не жена, а калькулятор в юбке!
– Не в юбке, а в джинсах! – и Наталья, отведя полу передника, достала из кармана джинсов маленький школьный калькулятор и продемонстрировала его мужу.
Оба засмеялись.
– Пиши брату ответ, не тяни! – уже серьезно сказал Андрей. – Напиши, что рады будем и ждем с невестой.
Монастырь готовится к празднованию Святой Троицы. В березовой роще, куда с утра отправились за зеленью трудники и послушники, кипела веселая работа: на большой поляне Владлен и бригадир трудников Андрусь косили траву, чтобы усыпать ею пол в храме, а остальные, люди в основном городские, косить не умеющие, собирали в мешки траву, рубили березки, вязали вязанки пахучих березовых веток.
Владлен сам вызвался косить, жаль ему было рубить молодые березки, хотя он и понимал – чего не сделаешь ради Бога! А вот траву он косил с удовольствием. Поначалу, правда, не очень шло, но когда он припомнил, как ходил с деревенскими мужиками на покос в сочные приладожские луга, руки и плечи тоже вспомнили… А травой собирались усыпать пол в храме, по старинной традиции.
Неожиданно на поляне появились две женщины с кошелками. Одна из них, молоденькая Анна, частая гостья обители, одета была, как и положено благочестивой паломнице и образцовой православной девушке, не то в мешковину, не то во власяницу. Зато другая вырядилась куда как более современно, хотя лет ей на вид было хорошо под семьдесят. Из-под короткой юбки у бойкой старушки торчали слаксы, сверху была надета футболка с Микки-Маусом на груди, а на голове был лихо наверчен пестрый шарф. Звали модную старушку, постоянно помогавшую на монастырской кухне, тоже вполне современно – баба Анжела (в крещении Ангелина).
