Из трубки неслись назойливые короткие гудки, а Роман стоял неподвижно, осмысливая ситуацию и подбирая слова. И Олег, и Елизаров почувствовали, что сейчас им будет сообщено нечто чрезвычайное. Но они не торопили Романа и только сверлили его вопрошающими взглядами.
Наконец адвокат положил трубку и очень буднично сказал:
– Фролова убили. Он следующий в списке. И последний, не считая вас, Станислав Ильич.
Елизаров шустро вскочил, заметался по комнате и неожиданно замер около серванта. Обстоятельства автоматически отменяли сухой закон. Первое, что попалось под руки – толстостенный стакан для виски со льдом и большая бутылка шведской водки «Абсолют». Он налил до краев и залпом выпил теплую жгучую жидкость. Привычно задержал дыхание, потом крякнул и только после этого вспомнил о присутствующих, тоже находящихся в нервном напряжении.
Бутылку Елизаров сунул под мышку, вытащил еще два стакана и все это водрузил на стол. Потом поплелся на кухню и принес банку маринованных огурцов. Осмотрел сервировку и остался недоволен – фотоальбомы аккуратно снял со стола и перенес на диван, а игральные карты просто смахнул на пол. Теперь порядок!
Надвигавшаяся на Елизарова истерика прошла стороной, но говорить он начал громко и нервно:
– Ты сказал, Роман, что Фролов последний, не считая меня. А меня надо считать! Это я буду последний! Этот маньяк теперь за меня возьмется. Я не могу каждый четверг с вами вот так на троих сидеть. Наливай, Роман… А почему, четверг? Он сегодня сбился в алфавитном списке? Теперь может и день недели поменяет… Ах, как права была Маша! Она еще до случая с Дубовым говорила, что нам надо срочно уехать за океан. Навсегда! Она меня умоляла поторопиться… Наливай еще, Роман.
После третьей дозы Станислав Ильич размяк. Тон стал доверительным и слезливым:
– Я только вам доверяю, ребята. Вам и своей жене… Я скрывал от вас, ноя уже все сделал. Все! Деньги свободные перевел в Дрезден. Через три дня реализую все свои акции… Доверенность на продажу этой квартиры и дачи на тебя, Роман, напишу.
– А мебель?
– Продавай с мебелью. Или себе все забирайте. Меня это барахло не волнует, эти деревяшки, стекляшки, тряпочки. Все это – суета сует. По сравнению с жизнью они и гнутой копейки не стоят… Маше я уже заказал билет на самолет. На воскресенье.
– Куда?
– Не скажу… Вам я доверяю, но не скажу. И никто не будет знать, где я осяду. Лягу на дно, как подводная лодка… Маша в воскресенье улетит, доделаю все и – во вторник. В крайнем случае в среду. Ни одного четверга больше жить здесь не буду!
