– Это что, опасно для меня?
– Опасно! И даже очень… Вы вспомните: Панин на свободе, а Рогулин – в мир иной ушел.
– Это Слесарь, что ли?
– Он. Очень крепкий был человек, и в нужный момент сердце остановилось.
– Так его, стало быть, убили?
– Очень может быть…
– Прямо в прокуратуре?
– А почему бы и нет?
– Уж не сам ли Корноухов?
– Вы умный человек, Савенков… Вот вы и сами догадались, что меня лучше не трогать… А это очень хорошо, что вы так много знаете.
– Мы, Лобачев, много знаем… Вот вы сегодня утром женщину убили, в Старыгинском переулке. Это что, тоже наводка Бориса Петровича?
– Его вы не достанете!.. А я его крепко в руках держу. Он все сделает, чтобы освободить меня.
В этот момент к дому подъехали сразу три машины. Савенков понял, что скоро их беседу прервут, и снял газетный лист, прикрывавший диктофон.
– Вы что, Савенков, всё это записывали?
– Да!.. Предварительную беседу с подозреваемым в убийстве Лобачевым Федором Дмитриевичем проводил частный детектив Савенков Игорь Михайлович, агентство «Сова».
Игорь взглянул на часы, назвал время и дату и выключил диктофон.
Он направился встречать Рогова и его команду.
* * *
Елагина не звонила ему уже неделю!
Корноухов начал успокаиваться, начал забывать о ней, о ее заданиях, о ее ласках и угрозах.
Она много раз говорила, что скоро наступит момент, когда она исчезнет, а для него наступит покой.
Борис Петрович даже пытался приблизить этот момент. Он трижды говорил ей, что чекисты заинтересовались ее фирмой. Он намекал, что ей пора бежать…
С каждым разом он усиливал напряжение, давая ей понять, что круг сжимается… Это была придуманная им липа, но говорил он очень убедительно.
Может быть, эта хитрость сработала?..
Звонок Юры Чикина настроил Корноухова на лирические воспоминания.
Редко, очень редко они стали встречаться… Тогда в августе никто не мог подумать, что через много лет все они разбегутся по своим должностям, по своим новым квартирам и трехэтажным дачам красного кирпича.
Да, исчезает вдохновение, поэзия свободы, восторг победителей.
Тогда, в августе девяносто первого, все казалось значительней, эпохальней!..
Какого монстра они свалили!..
А сейчас для многих «защитников свободы» эти дни вспоминаются как удачный старт в новую богатую жизнь… Как, понимаешь, трамплин с загогулиной!
Да, теперь для обывателей их высокое звание воспринимается как «участник штурма Зимнего»..
«Скоро годовщина тех событий… Достойно надо отпраздновать. Теплоход возьмем или дворец какой-нибудь загородный… Вероятно, что Чикин это и хочет обсудить.»
