Поскольку все необходимые инструкции были даны еще в Москве, то уже через двадцать минут после приезда Илья понял, что им с Варварой «пора и честь знать».
Он решительно положил на стол ключи:
– Загостились мы… Навестим вас послезавтра. Через день будем приезжать. А вы – ни шагу в Москву. Телефон не используйте. В крайнем случае – связь через мою сестру…
– Илья Николаевич, – Галаева кокетливо подняла на него глаза, – когда экзамен будем сдавать?.. Вы нам уже две лекции прочитали, передали памятку, а сейчас вроде последней консультации… Когда экзамен-то?
– Да, я повторяюсь… Хотя и экзамен бы не помешал!.. Я вот когда на границе служил, то постоянно, бывало, десять раз кому-нибудь говорил: стой здесь, смотри на море. Проверяешь его через час: он лежит и смотрит на горы… Поехали, Варвара. Пусть ребята устраиваются. Привет!
Галаева первый раз осталась наедине с Липкиным. Первый раз после необыкновенного спасения на даче…
Она хорошо помнила его ошалевшее лицо, когда он с букетом подполз к решетке подвального окна.
Она помнила его мальчишескую гордость, когда он связал ее тюремщика и сверху вниз посмотрел на поверженного противника… Точно, что мальчишескую! А сколько ему лет? Тридцать или уже тридцать пять? А ей всего сорок пять…
Он действительно спас ей жизнь!.. Ее через день или два очень просто могли… ликвидировать… И лежала бы она сейчас в лесочке…
– Итак, Аркадий, что будем делать?
– Время позднее… Вина нам не оставили – новоселье переносится на завтра. Сейчас надо чай готовить и спать.
– Вот об этом я и говорю. Я на кухне спать не буду.
– О чем разговор? Я лягу… Постелю себе на полу. Кстати, там кафельный пол, вы заметили, Раиса Павловна?
– Это исключено, Аркадий. Я запрещаю вам спать на каменном полу.
– И что вы предлагаете?
– …Диван здесь очень широкий. Можно в разных концах, очень аккуратно.
– Согласен.
– И под разными одеялами!
– Согласен.
– Впрочем, сейчас лето, одеяла можно и не доставать.
– Согласен… Я пойду чай поставлю, а ты, Рая, стели, у тебя это лучше получится.
В это воскресное утро на Проспекте Мира было сравнительно тихо. Изредка по пустой улице проскакивало несколько машин, одинокие прохожие спешили в булочную или аптеку. Москва вступила в дачный и отпускной сезон.
Олег уже час загорал в двадцати метрах от подъезда Елагиной.
Он был уверен, что Настя там, наверху, в четырнадцатой квартире… Он звонил туда, когда заступил на пост – ему ответил молодой застенчивый девичий голос.
