И все-таки с Беном надо что-то делать. Сейчас позднее лето, скоро наступит осень, а за ней зима. Полицейские уже дважды сгоняли Бена с его любимой скамейки. Что он будет делать зимой? Полицейские знали его. Все бездомные и бродяги, должно быть, тоже его знают. Наверное, Джонстон прав: Рита не была во Франции, зато бывала в Испании и Греции и могла с легкостью представить его в испанском баре или таверне, а в лондонском пабе — нет. Но Джонстона благополучие Бена не интересовало, в этом Рита была уверена.
Ночью, когда ее клиенты кончились и разъехались водители мини-такси, скорее, это было уже утро, а не ночь, а Бен сидел скрючившись в дверном проеме «Ковент-Гардена», она спросила у Джонстона, что он задумал сделать с Беном, и когда тот рассказал, Рита рассердилась и попыталась ударить Джонстона, но он схватил ее за руки и сказал:
— Заткнись. Все получится, вот увидишь.
Джонстон собирался заставить Бена перевезти кокаин — «Рит, это много, миллионы» — в Ниццу, не пряча, в обычных сумках.
— Разве ты не понимаешь, Рит? Бен такой странный, что легавые попытаются определить, кто он такой, на все остальное у них времени не хватит.
— А когда он доберется до места?
— Тебе-то что? Кто он тебе? Для забавы просто, и все.
— Мне его жаль. Я не хочу, чтобы его обижали.
Так в прошлый раз в разговоре появилось слово «решетка». И опять эта тема стала неизбежной.
— Ему будет сложно в самолете, сложно с багажом, и что он будет делать в стране, где не говорят по-английски?
— Я все продумал, Рит. — И он рассказал свой план в подробностях.
Рите пришлось признать, что Джонстон предусмотрел все. Ее впечатлило. Но даже если план сработает, Бен окажется один в чужой стране.
— Я не хочу, чтобы он тут ошивался. Люди обращают на него внимание. В полиции ищут повода меня прикрыть. Им не нравятся мои такси. Я все говорю: вам не нравится, зато людям нравится. Я мог бы держать вдвое больше машин, если бы было, куда их ставить. Но легавые лишь на время смирились со мной и ждут повода. А Бен — это большая вывеска «Здесь Проблемы». Я боюсь, что он затеет очередную драку. Один из водителей жаловался, что Бен его завалил.
— Что он сказал?
— Назвал его волосатой обезьяной. Я остановил драку. Но… Рит, я хочу, чтобы ты поняла.
Рите пришлось признать, что это справедливо. Но было кое-что еще: Джонстон ревновал.
— Забавно, — сказала она, — ты никогда ни к кому не ревновал, а к нему ревнуешь.
Джонстону это не понравилось, но он все же смог изобразить кривую улыбку:
