Мягкий Ти поджидал в укромном местечке за больницей. Он стоял, упершись руками в жирные бока. Появление Кристины было неожиданным.
— А где Мейзи?
— Проблемы с расписанием.
— Она что, не придет?
— Не-а.
Его лицо вытянулось.
— И она послала тебя об этом сказать?
— Нет.
— А чего пришла тогда? Я доложу, что ты здесь торчала.
— Я здесь вместо Мейзи. Я тебя обслужу. Но ты от нее отстанешь.
Мягкий Ти тупо уставился на нее, переваривая новость.
— Хорошо, девка, но придется постараться. Как следует постараться.
Земля была замусорена осколками, окурками, презервативами. Мягкий Ти, в отличие от других охранников, никогда не требовал от женщин вагинального секса.
Он потер живот и задрал рубашку.
— Ну, давай, иди к папочке, — сказал охранник, растопырив пальцы на боках.
— Мог бы и сам расстегнуть штаны, козлина.
— Нет уж, давай сама.
Она встала коленями на жесткий кусок фанеры, валявшийся на земле. Никто их видеть не мог.
Она вытащила пенис Мягкого Ти, толстый, короткий, вонявший одеколоном, и склонилась к нему… Быстро его возбудила. Член затвердел. Она стала двигать головой взад и вперед. Губы ее онемели. Неужели в былые времена это ее возбуждало?
— Хорошо, — прохрипел он, — вижу, что тебе нравится.
Она бы ему ответила, да рот был занят.
— Врешь, вижу, что нравится.
Она откинулась назад.
— Думай о голых бабах, педрила.
Он пригнул ее голову и засмеялся.
— Ну, ты даешь, девка, ты и впрямь умеешь.
Она продолжала, изо всех сил, быстро.
— Сожми, сожми посильней. — Его дыхание участилось, ноги затряслись. — Хорошо, — промычал он, — хорошо, о'кей.
Она подставила лицо и стала обладательницей бесценной спермы.
— Хорошо, — сказал Мягкий Ти, шлепнув ее членом по щеке. — Пойди, приведи себя в порядок. — Он засмеялся и застегнул штаны. Потом потянулся и ущипнул ее за щеку. — А ты сучка хоть куда, верно. — Потом бросил на нее жесткий взгляд. — В следующий раз я хочу видеть улыбку.
Когда Мягкий Ти исчез за углом здания, начиналась его смена, Кристина вынула из кармана стаканчик, соскребла его твердым ободком с щеки семя, не все, но уж не меньше двух чайных ложек. Затем закрыла стаканчик, аккуратно надев крышку, замотала его липкой лентой, потом левым рукавом рубашки вытерла язык и зубы, а правым губы и щеки. Напоследок плюнула — изо всех сил.
Несколько женщин, зная о том, что она задумала, наблюдали издалека за ходом событий. Вот Кристина с мрачной решительностью направилась к административному зданию. Долорес, молодая доминиканка, подбиравшая граблями траву, крикнула:
