Если бы история жизни собаки закончилась на этом эпизоде, то не стоило и рассказывать ее. Но Джим выжил, хотя остался хромым на левую лапу, со шрамом на лбу и разорванным ухом.
Спустя какое-то время Максима Ивановича вызвали в суд, потому что один из «охотников» остался калекой. Джим перекусил ему сухожилие. Суды существуют для того, чтобы защищать права людей, а не животных, но этот суд оправдал собаку. Именно тогда на ошейнике пса мальчишки написали химическим карандашом: «Джим — победитель живодеров».
А через месяц ночную тишину снова разорвал невыносимо тоскующий вой собаки. Болит у нее плечо и лапа, думали люди, вот и воет. А наутро узнали, что умер Максим Иванович, старый учитель рисования.
На два дня оставил Джим по-осеннему нарядный сад. За это время родственники Максима Ивановича собрали урожай: яблоки, груши, сливу; захватили с собой кое-что из вещей, заколотили двери, окна дома и укатили в город. А Джим эти два дня провел на кладбище. Оно находилось в двух километрах от поселка.
Джим никогда не видел такое несуразное поле с огромными камнями и железными решетками, которые то и дело надо обходить. Здесь можно без конца плутать и, если бы не устойчивые запоминающиеся запахи, легко потерять место, куда спрятали Максима Ивановича.
Джим забыл, что давно не ел и не пил, лежал на свежем холме, почему-то заваленном остро пахнущими цветами и железными колючими кругами. Днем ему все время хотелось спать, а ночью тревожили непонятные шорохи и блуждающие огни. Он ждал чуда, появления хозяина, но Максим Иванович не появлялся.
Утром Джима охватило непонятное беспокойство. Он поднялся и захромал прочь с кладбища, заспешил домой, к будке, к саду. Возле будки лежали мослы, кости, мясо — все, что осталось от поминального стола, только не стало самого главного — хозяина, но Джим не переставал ждать.
Днями пес бродил по поселку, заглядывая в чужие хозяйства и копаясь в мусорных свалках. Ребятишки жалели его, но не звали играть как прежде. Что сделаешь с хромой собакой, у которой на плече мокнет незаживающая рана? Скучно, неприкаянно стало жить.
Но вот однажды Джим проснулся от присутствия чужого запаха. Выглянул из будки и увидел, как маленькая, облезлая от долгих странствий, похожая на лису собачка гложет его кость. Джим угрожающе зарычал, и глаза его налились справедливым негодованием.
Собачка отскочила на метр и неожиданно опустилась на живот, завиляла хвостиком, смело подползая к Джиму, и лизнула мокнущую рану на плече. Сам Джим никак не мог этого сделать — язык не доставал до раны. Он тут же успокоился и лег рядом с собачкой. Она почему-то напомнила ему мать, нежную и кокетливую Ладу.
