И вот этот день наступил — день 14 ноября. Едем в Центральный комитет партии.
В машине тихо — все о чем-то думают. А думают, наверное, об одном: каков Сталин, что он спросит, что скажет.
Приехали. Вошли в зал. Быстро уселись; каждый старался занять место ближе к столу президиума, так как знал, что за этим столом будет сидеть товарищ Сталин. И вот идут товарищи Сталин, Молотов, Каганович, Орджоникидзе, Ворошилов, Калинин, Андреев, Микоян, Жданов, Хрущев. Идут и здороваются. В зале произошло что-то невероятное. Мы, все вскочили с мест и стали бурно аплодировать. Я смотрю на товарища Сталина, а он стоит, веселый, улыбается нам, аплодирует и поднимает правую руку, приветствуя нас. Мы долго не можем успокоиться. Я кричу:
— Да здравствует наш товарищ Сталин!
Дуся Виноградова кричит:
— Товарищу Сталину большевистский стахановский привет!
Мы долго приветствовали товарища Сталина и его соратников.
Серго Орджоникидзе открыл собрание — это было начало первого Всесоюзного совещания стахановцев.
Когда Серго произнес в своей речи имя товарища Сталина, мы стали бурно аплодировать. Товарищ Сталин смотрел на нас, как на своих родных, а мы смотрели на товарища Сталина, на его приятное лицо, на его живые, чуть прищуренные глаза. Я заметил у товарища Сталина седину и подумал: «Ведь ему уже 56 лет; он так много перенес в своей жизни — и тюрьмы, и ссылки, и лишения. Но, — думал я, — товарищ Сталин, наверное, счастлив, что видит результаты борьбы большевиков, результаты своего труда. Ведь и я и сидящие рядом со мной товарищи — воспитанники, товарища Сталина».
«Это ты и партия, которой ты руководишь, сделали из нас людей», — хотелось сказать товарищу Сталину.
Я знал, что мне придется выступать; кое-что записал в блокнот, волновался. Когда товарищ Серго закончил свою речь, он сразу предоставил мне слово. Все стали аплодировать. Я просмотрел свои заметки, поглядел на окружающих и успокоился. Товарищ Сталин повернулся в мою сторону. Увидев его отцовский взгляд, я почувствовал себя свободно, точно у себя на шахте, среди своих товарищей, и рассказал, как было дело, как добился рекорда, и выразил благодарность товарищу Сталину, которому мы обязаны новой, счастливой жизнью.
Я говорил, а товарищ Сталин меня внимательно слушал. Я старался говорить как можно короче, мне было как-то неловко отнимать много времени. Я думал: «У товарища Сталина масса дел, и ему нужно сказать главное, да покороче».
Я был горд собой. Вчерашний темный батрак и пастух высказывал свое мнение руководителям народа. И тут же я подумал: «Ведь и они вышли из народа». Да, только в нашей стране возможны такие встречи, такие задушевные беседы между вождями и рядовыми рабочими, которые рассказывают о своих подвигах на трудовом фронте.
