Как часто случалось в прошлом, задача может оказаться нам не под силу. Если мы создадим колонии на планетах, они, возможно, будут способны лишь поддерживать свое существование на предельно низком уровне, но у них не хватит энергии на какие-либо достижения в области культуры. В истории уже есть один пример, столь же поразительный, сколь и зловещий. Много веков назад полинезийцы совершили технический подвиг, который вполне можно сравнить с завоеванием космоса. Установив регулярное морское сообщение через величайший из земных океанов, они, как пишет Тойнби>[17] «завладели клочками суши, разбросанными по водной пустыне Тихого океана почти столь же редко, как звезды в мировом пространстве». Но этот подвиг в конце концов истощил их силы, и они опустились до первобытного существования. Мы никогда и не узнали бы о их изумительных достижениях, если бы они не оставили на острове Пасхи памятники, которые трудно не заметить. В грядущие тысячелетия в космосе может оказаться много таких «островов Пасхи» — покинутых планет, усеянных если не монолитными скульптурами, то иными, не менее загадочными останками потерпевшей крах технической цивилизации.
Каков бы ни был конечный результат наших исследований космоса, мы с достаточным основанием можем быть уверены, что они незамедлительно принесут нам некоторые выгоды. Я сознательно исключаю здесь такие «практические» результаты, как многомиллиардный выигрыш от усовершенствования службы прогноза погоды и средств связи. Накоплением богатств, конечно, не следует пренебрегать, но в конечном счете силы стоит тратить только на два вида человеческой деятельности — расширение наших познаний и создание прекрасного. Это неоспоримо; обсуждению подлежит лишь один вопрос: что должно стоять на первом месте.
Определение плотности электронного слоя вокруг Луны, точного состава атмосферы Юпитера или напряжения магнитного поля Меркурия взволнует лишь весьма незначительную часть человечества. Возможно, когда-нибудь судьбы целых народов будут определяться подобными или другими, еще менее понятными явлениями, но они затрагивают только разум, а не сердце. Цивилизации завоевывают уважение свершениями своего разума, но любовь — или презрение — приносят им творения искусства. Можем ли мы сегодня хотя бы предположить, какое искусство придет к нам из космоса?
Обратимся прежде всего к литературе, потому что путь развития любой цивилизации наиболее точно обозначают писатели. Прибегнем снова к цитате из книги профессора Уэбба «Великий рубеж»:
