Вся страна не только не принимала участия в быстро чередующихся событиях, но просто не успевала за ними и следить. В ногу с ними шел только Белград. Совершенно очевидным было, что ему в первую голову и придется нести ответственность. Было над чем задуматься…
Несмотря на то, что военная молодежь обещала, в случае нападения Германии, не больше, чем через две недели, быть в Вене, настроение у всех было очень подавленное. Ни для кого не было секретом, что к войне не готовы. Романтики утешали себя: «уйдем в горы», оптимисты надеялись, что там можно продержаться и год и два, люди, более близкие к реальности, рассчитывали, что будет не плохо, если Югославия выведет из строя одну или две немецкие дивизии.
В немецком консульстве на улице короля Александра — большое оживление в эти дни. Немцы с поспешностью, не мешающей отчетливой организованности, вывозят своих подданных из Белграда в Германию. Во дворе консульства сотни людей, горы тюков и чемоданов. На фоне общей растерянности и нарастающего с каждым днем беспокойства эта чужая жизнь, эта как часы работающая организация, целеустремленная и ясная, увеличивают тревогу и неуверенность. День и ночь из ворот консульства выходят аккуратно груженые машины и идут к пристани, откуда пароходами по Дунаю пассажиры следуют «нах фатерланд». Уезжают, говорят, и итальянцы. Война — вот она, у порога…
Большой компанией русских эмигрантов и сербов после кино мы сидим в ресторане, пьем густое, как масло, далматинское вино и крепчайший турецкий кофе. Говорим о только что виденном фильме, о женщинах, о любви, о всем том, о чем так легко говорится в теплый весенний вечер под воскресенье, когда завтра свободный от работы день, когда за столом у каждого есть кто-то, перед которой хочется быть очень остроумным и занимательным. Время от времени разговор возвращается к войне — «так как же, все-таки — будет она или не будет?»…
Сидим за столиками, по белградскому обычаю поставленными прямо на тротуаре. Прохожие лавируют между столиками, стулья ми и вытянутыми ногами, перебрасываются с сидящими шутливыми замечаниями, после которых нередко присаживаются к столу — узнать еще неизвестные новости, поделиться своими и вообще поговорить: что же дальше? Новостей, как всегда в таких случаях, больше, чем может вместить человеческая память. Тема, конечно, единственная — война.
Оказывается, что ее может и не быть. Оказывается, что посол Югославии в Москве, Гаврилович, как раз вот сейчас, может быть, вот в эти минуты, заканчивает переговоры с советским правительством о подписании военного союза.
