Денисов решил выбраться снова наверх; я последовал его примеру и стал подыматься по крутой скользкой дороге. Не успел я вывести эскадрон, как случилось нечто совершенно неожиданное. С той стороны, где, несомненно, была наша пехота, в упор затрещали два пулемёта. Пули целым роем пронеслись сначала над головой, потом ниже, мимо нас. Одна свистнула над самым ухом. Несколько лошадей перевернулось вместе с всадниками. Упал Кишинский. Я едва успел крикнуть: «За сараи, ходу за сараи!» Через минуты, сбившись в кучу, мы уже стояли за сараями. Я перевёл дух и рассыпал эскадрон лавой. Пошли галопом в поле, потом, не слыша больше выстрелов, <я> перевёл в рысь и наконец остановил лаву. Кишинский сидел уже на пулемётной тачанке, с бледным лицом и покрытый грязью.
– Что с Вами?
– У меня убили лошадь, и, кажется, я сломал себе ребро.
– Жаль, лошадь была хорошая.
Я вызвал охотников, и мы сняли седло. Я тщетно искал, куда угодила пуля. Бедное животное было убито наповал, и раны не было даже видно. Стали подсчитывать трофеи: 4 пулемёта, из них 1 кольт, 2 маузера и французское ружьё-пулемёт; штук 60 винтовок, корзины с разной дребеденью, бельём и пр., 50 именных, агитационная литература и сахар.
Усталые и довольные, мы с Денисовым стали приводить себя в порядок и делить добычу. Корзины взломали, «литература» весело запылала. Среди именных всё больше мальчики лет 18-19-20. На многих нового образца шапки из зелёного сукна с наушниками.
Отдохнув, поехали в деревню, из которой неприятель был уже выбит. Оказывается, это передовые части 47-й дивизии, именно какой-то Гомельский полк. Расстреляли комиссара – жида по фамилии Фидельман – и двух-трёх коммунистов. Весь этот отряд, на 3-й батальон которого мы только что наскочили, имеет задачей поймать наш отряд, который, между прочим, именуется у большевиков Сводно-Одесским. К счастью, у них нет кавалерии, и потому у нас путём разведки больше сведений. Мы всегда знаем, хотя и приблизительно, где они; у них же имеются только довольно туманные сведения.
Идёт, в общем, партизанская война и игра в кошки-мышки или даже в жмурки. Всего в Жидовцах захвачено до 80 пленных при 4-х пулемётах. Человек 100 успело удрать. Командир полка на доклад Денисова сказал лестную фразу, что, мол, от 3-го и 2-го эскадронов другого нельзя было и ожидать.
Вернулся Гоппер. Оказывается, 9 подвод, за которыми он гнался, оказались порожними.
с. Кошляки
24 ноября 1919 г.
Утром выступили обратно в Жидовцы, где пехота готовилась выступать на местечко Корнин. У нас задача: выбить противника из Корнина, деморализовать его и затем, невзирая на исход боя, отойти к железной дороге.
