Мать стучала в дверь.
— Новые новости, она от меня запирается! Открой. Слышишь, открой! — нетерпеливо стучалась мать.
Настя сунула письмо под подушку и впустила ее.
— Как ты думаешь, Настя, — возбужденно говорила мама, — если его держит привычка и он звонит и приходит, оттого что скучает о своем письменном столе и уюте, он нам не нужен? И этот Врубель нам не нужен! Развод? Пусть. Я ничего не хочу насильно. Мы просто не говорили о разводе, мы говорили о том, что случилось. Но, Настя, она его совершенно не знает. Она старается себя обмануть.
Мать гладила Настины волосы, не понимая, почему Настя смеется и плачет, уткнувшись лицом ей в плечо.
— Они меня оскорбили, а мне его жаль, Настя, — говорила мать. — Я не могу его простить никогда! Не прощу. За себя и тебя не прощу! Но мне его жаль. Он не будет с ней счастлив. Я почти рада. И мне его жаль.
Василий Архипович стоял в дверях бригады, встречая рабочих на вечернюю смену, вернее, дневную: было без четверти два. Строго заложив правую руку за борт халата, он буркал:
— Здравствуйте. Проходите.
— Василий Архипович, вот так сюрприз! Василий Архипович, на десятиминутке обсудим?
— Проходите, проходите!
Он не глядел прямо в лицо, и девушки, как бы чего-то конфузясь, уторапливали шаг и, собравшись группами возле конвейера, лихорадочно шептались, поминутно обращая взоры на дверь. Пришла Настя, шепот умолк. Конвейер еще не работал, регуляторы не отбивали свое однообразное «тук-тук», наступила настороженная тишина.
Всем было слышно, как мастер сказал:
— Товарищ Андронова, ступайте к моему месту и ждите.
— Чего ждать, Василий Архипович?
— Прошу без расспросов подчиняться приказаниям мастера.
Издали в кружке девушек Настя увидала Галину. Галина отвернулась. Настю провожало молчание, пока она шла вдоль конвейера в тот дальний угол, где были стол, кабинет, канцелярия и «капитанский мостик» Василия Архиповича. Похожая на доброго доктора, технолог в шумном халате при встрече виновато потупилась, не назвав ее дорогушей.
Пазухина, напротив, осторожно, но с любопытством кивнула. Все это было непонятно и странно. Настя боялась споткнуться.
Она пощупала карман халата. Димкино письмо было с ней. Но Настя боялась споткнуться.
Звонок. Началась ежедневная жизнь бригады. Все занялись своим делом. Мастер не подходил.
«Что еще за напасть надо мной!» — в недоумении думала Настя, сидя у стола, где ей приказали, и не веря напасти, хотя признаки были слишком тревожны, особенно то, что отвернулась Галина.
