За волокиту по моему делу наказали председателя Ухтинского комитета народного контроля Мудракова Б.В., имевшего 10-летний стаж на этой должности: его уволили с работы. Прокурора города Ухты Гайшун Н.И. перевели в лагерное управление — работать с заключёнными. Председателя Ухтинского народного суда В. Шумилова, зав. торготделом исполкома совета народных депутатов Сеннова В.В., начальника УРСа «Коминефти» Брежнева М.И. — всех троих отправили на пенсию. Они уехали из Коми АССР в южные регионы СССР, где все они имели кооперативные квартиры. Корреспондент, автор статьи «И снова проверки» также уехал из Коми АССР. Ухтинский горком КПСС председателем КНК назначил своего секретаря Б. Шевелёва.
В январе 1985 г. меня пригласил Б. Шевелёв на прямую связь с КНК РСФСР. Меня попросили ответить, согласна ли я с принятыми мерами административного наказания должностных лиц, виновных в бездействии по моему делу? Я ответила: согласна. Я сказала, что в органах КНК больше работать не буду. Только бы меня и мою семью местная власть Коми АССР не стала преследовать. А с принятыми мерами я согласна. Спросила, если мне придётся обратиться в КНК РСФСР по каким-то вопросам, помогут или нет? Ответили так: «Уважаемая Евдокия Никодимовна, Вы значитесь в списке лучших общественных контролёров — представителей КНК РСФСР. Обращайтесь. Ваше обращение будет изучено, и меры будут приняты». Пожелали мне крепкого здоровья и благополучной семейной жизни. Одну беду судебной волокиты мы пережили нормально.
В дом пришла новая беда
1988
4 апреля 1988 г. муж перенёс инсульт в тяжёлой форме. Ровно месяц его лечили в стационаре, 5 мая привезли в машине скорой помощи домой. Санитары занесли его на носилках. В больнице я каждый день сидела возле койки мужа. Нужны было лекарства от инсульта церрообразилин и кавитон. Врачи больницы говорили, что эти лекарства помогают больным, но, как дефицитные, они строго под контролем горздравотдела: предназначены для участников Великой Отечественной войны, Героев Социалистического Труда, Героев Советского Союза, награждённых орденами и медалями. Советовали мне купить эти лекарства на стороне. Где купить, сказали больные, которые лежали в палате вместе с мужем. Церробразилин 10 уколов в аптеке стоит менее одного рубля, но по рецепту врача не бывает. С рук коробка церробразилина стоит 100 рублей. Я купила коробку церробразилина и коробку кавитона. Заплатила 198 рублей вместо 2-х рублей государственной цены. Когда мужу стали делать уколы церробразилина и камитона, ему стало лучше. Каждый делает своё дело. Санитарки открывают форточки, двери — проветривать сквозняком палаты. Они не думают о здоровье больных, и муж заболел двухсторонним воспалением лёгких. Если бы врачи и медицинский персонал за свои ошибки или халатность несли ответственность перед законом, тогда бы стали к больным относиться серьёзно. Мужу, когда его парализовало, было 58 лет. Стал инвалидом первой группы, прикован к постели. Это трагедия.
