Увидев меня, мертвец (то, что это один из них, надеюсь, сомнений не вызывает?) поднял голову и хищно оскалился. Глаза у него были потухшие и ужасно бледные, как будто обесцвеченные. Уж не знаю, думал ли он сейчас о чем-то, или просто желал подзакусить после продолжительного поста, но он решительно двинулся на меня, протянув руки вперед, словно бы желая обнять вновь обретенного родственника.
- Не советую, - негромко сообщил я. Не то чтобы я надеялся, что ходячий труп прислушается к доводам разума, но попытаться-то я был должен? – Зубы обломаешь…
Как и следовало ожидать, мои слова на него не подействовали. Мертвяк двигался ужасно медленно, видимо, сказывалось трупное окоченение, но нас разделяли каких-то три-четыре метра, и их он преодолел достаточно быстро. Дальнейшие мои действия были чисто рефлекторными.
Когти выскочили из пазух словно бы сами собой. Все шесть рук одновременно взметнулись в воздух, и начали быстро-быстро полосовать нападающего на ленточки для бескозырок. Помня совет профессора Барсукова, я стремился лишить труп головы. Удалось это довольно быстро – для когтей, способных разрезать даже нержавеющую сталь, плоть этого мертвяка была просто детской игрушкой. Он не успел меня даже коснуться.
После того, как обезглавленный труп упал на ступеньки, я задумчиво уставился на него. Сейчас он ничем не отличался от обыкновенного человеческого тела. Как-то не верилось, что всего минуту назад он двигался и стремился меня убить. Более того – сожрать! Сомневаюсь, что мое мясо пришлось бы ему по вкусу… если только оно вообще присутствует под этим хитиново-чешуйчатым панцирем.
Наверху меня уже ждали. Десятка полтора живых мертвецов стояли на лестничной площадке, тупо пялясь на меня. Я невольно задумался – а почему, если эти твари такие прожорливые, они не жрут друг друга? О расовой солидарности смешно даже говорить… Скорее всего, вирус, заразивший их, запрещает им нападать на себе подобных. Такое вот табу на генетическом уровне… Зачем это сделано, понять нетрудно – этот жуткий вирус задумывался в качестве оружия, а что толку с такой армии, если первое, что сделают ее солдаты, оказавшись на поле боя – начнут пожирать друг друга? В таком случае, интересно, как они отличают своих от чужих, и нельзя ли как-то прикинуться одним из них?
Обдумать этот вопрос как следует я не успел. Отряд мертвецов, словно бы очнувшись от оцепенения, двинулся на меня. Они шли молча, не издавая никаких звуков, и очень медленно, глядя на меня пустыми безразличными глазами. И от всего этого было страшно вдвойне. Но только не мне. На эволюционной лестнице чудовищ мой вид стоит на несколько ступеней выше каких-то дурацких зомби.
